ОГНЕННОЕ ПОГРЕБЕНИЕ

 

 

Осень, Крым, раннее утро, небо слегка сереет, едва отделяясь на горизонте от свинцово-серого моря.

Рыбацкая лодка в открытом море, в ней трое рыбаков, они выбирают сети.

 

Тимоха: - Зацепилась, Колян, присвети.

Андрей зажигает крохотный фонарик, прикрывая его рукой, вдвоём с Тимохой распутывают сеть.

Серый – Не сильно там, мужики, погранцы заметят.

Андрей – Да ладно, всё тебе погранцы ..

Серый – Это у тебя ни разу лодку не отбирали, так ты и …

Тимоха – А ну тихо, мужики. Тихо! Слышите?

Серый – Чего?

Тимоха – Шторм идёт. Слышишь, гудит?

Серый – Точно, гудит! Гудит море! И забрались далеко, не дай Бог!

Тимоха – Мужики, давай быстро. На берегу разберёмся.

 

Андрей, Тимоха и Серый быстро выбирают сеть с рыбой, Тимоха прыгает на корму лодки, заводит мотор, тот не заводится.

 

Тимоха  (рвёт на себя трос зажигания) – Да давай, сука, давай!

 

 

Этот же день, раннее утро, темно, Подмосковье.

Камера снимает через окуляр прибора ночного видения, из лесу, через кусты.

 

Дождь, в кювете лежит джип, стёкол нет, видно, что он несколько раз перевернулся, крыша помята.

На трассе стоит милицейская машина, два милиционера ходят возле джипа, светят фонариками.

 

Первый – Накупили машин, ездить не купили.

Второй – Трасса ровная, на таком самолёте…

Первый – Заснул, наверное. Или пьяный.

Второй – Пошли в машину, будем вызывать.

Первый – А с этим чего?

 

Показывает ноутбук, ещё какие – то вещи, которые он достал из джипа.

 

Второй – В деревне спрячем. Чёрт его знает, кто он такой (смотрит в документы, присвечивая себе фонариком) Савелюшкин Артур Альбертович. Начальство приедет, вопросы будут. Мобилку оставь.

 

Картинка сменяется на обычную

 

Милиционеры садятся в машину, Первый за рулём, заводит машину и едет, Второй говорит в рацию

 

Второй – Бамут, Бамут, я Тамбов три. У нас «Воздух», «Воздух», прием.

Рация – Тамбов три, Тамбов три, подтвердите «Воздух»

Второй – «Воздух», один в машине, Савелюшкин Артур Альбертович, госномер х223 ух, 177 регион, джип (марка автомобиля)

Рация – Тамбов три, вы на месте?

Второй – На месте. Осмотрели всё, он с трассы вылетел, дорога чистая.

Рация –  Бамут «Воздух»  принял, ожидайте.

Второй – Тамбов три, жду на месте.

Второй (Первому) – Здесь сверни, и газу,  у нас минут двадцать.

 

Машина сворачивает с трассы на боковую дорогу.

 

Этот же день, раннее утро, город Владимир, старый частный дом с маленькими подслеповатыми окнами

 

Широкая металлическая кровать, на ней спит женщина средних лет, Цыганка. Внезапно она рывком садится в кровати, смотрит перед собой широко раскрытыми глазами, лицо её страшно, волосы всклокочены. Она шумно дышит, через несколько секунд негромко зовёт.

 

Цыганка – Любка! Спишь?

 

Из соседней комнаты, отделённой от спальни Цыганки плетённой из верёвки занавеской, раздаётся молодой женский голос.

 

Люба – Нет, мам, не сплю.

Цыганка – Почему?

Люба – Приснилось плохое.

Цыганка – Приснилось. Нож снился?

Люба – Не помню.

Цыганка – Дура проклятая! Вспоминай!

Люба – Мам, ну чего ты?

Цыганка – Ушёл кто-то сейчас. Под ножом ушёл.

Люба – Вспомнила. Снился нож, кривой, не русский. Били меня, не попали.

Цыганка – Значит, отец твой ушёл, больше некому. Вставай, спать теперь нельзя, теперь попадут, если заснёшь.

 

Крым, день, море штормит

К берегу подходит рыбацкая лодка, Андрей и Серый на вёслах, Тимоха вычёрпывает пластиковым ведром  воду из лодки, двигатель не работает.

Подойдя к берегу, рыбаки прыгают в воду, их накрывает волной, они тащат лодку на берег.

С берега в воду прыгает собака, овчарка, плывёт к рыбакам, хватает зубами Андрея за руку и пытается вытащить на берег, «спасает».

Мужики, дотащив лодку до береговой линии, хватают её за борта и вытаскивают на берег волоком, тащат дальше от линии прибоя, в лодке плещется вода, в которой плавают сети, бьётся рыба.

 

Небольшой частный дом на окраине посёлка, Крым, огород, всё запущено, в огороде растёт бурьян.

За столом сидят рыбаки, пьют водку, самая простая закуска, огурцы, помидоры, хлеб, лук.

Возле стола лежит овчарка.

 

Тимоха – Ну, мужики, давай за удачу!

Серый – Лучше за нас с Коляном, если б мы не выгребли... Движок-то у тебя мёртвый, Тимоха.

Андрей –  Потом за нас. Давай за удачу! За фарт.

Мужики выпивают.

 

Подмосковье, день

 На месте аварии стоит несколько милицейских машин, джип грузят на платформу эвакуатора, труп, закрытый полиэтиленом, несут в микроавтобус. Крупным планом лицо покойника, у него нет одного глаза, вместо него – опухоль. Второй глаз, ярко- голубой смотрит в небо. Милиционеры расходятся по машинам, в микроавтобусе оперативно-следственной группы Второй патрульный пишет какие-то бумаги, Первый патрульный разговаривает со Следователем.

 

Следователь – Слушай, Рыков, странная картина получается. Вещей у него нет, денег тысяча рублей с собой. Что же он, без денег на такой машине путешествовал? Ночью?

Первый патрульный – А я знаю? Может он здесь живёт рядом, в Жуковке, например. А может, кто-то раньше нас подъехал, мародёр.

Следователь – Может и живёт. А может, мародёры раньше подъехали. Всё взяли, тысячу нам оставили, на капусту.  А может, вы с Сергеевым лишние вещи прицепили. В прокуратуру дело пойдёт, а им нашего, мента,  упаковать – за счастье. Ну как, ничего не вспомнил?

Первый патрульный – Да что мне вспоминать? Вон у Сергеева спрашивайте, я что знал – рассказал.

Следователь – Ладно, смотри потом, чтоб не пожалеть. Иди, пиши рапорт,  пора заканчивать.

 

 

Владимир, частный дом.

 

Цыганка и Люба сидят за столом, на столе лежат фотографии, какие-то старые бумаги, свидетельство о рождении, паспорта. Отдельно – деньги, перетянутые резинкой и завёрнутые в полиэтилен, рубли, не очень много.

Цыганка – Вот тогда мы с ним и познакомились. Он красивый был, деловой, сильный, а я от своих  отбилась. Мне шестнадцать лет было, самостоятельная, шустрая.

Люба – Вы с ним в Москве познакомились?

Цыганка – Нет, в Нижнем. Он там с заводом что-то изобрёл, «Волги» продавал куда-то, что-то взамен поставлял, химичил. Жили вместе, недолго, потом ты родилась. Не захотел он со мной возиться, купил нам этот дом, и поминай, как звали.

Люба – И больше вы не виделись? Ни разу?

Цыганка – Обиделась я на него. Знаешь, что обида наделать может?

Люба – Знаю, мама.

Цыганка – Ну вот, какие уж здесь встречи. Так, слухи иногда доходили. Снился, бывало. А сегодняшнее известие - самое верное. Раз и меня и тебя ножами били – значит, он и ушёл, некому больше. Так что, поедешь в Москву, найдёшь там кого-нибудь, кто его знал. Может, полагается что-нибудь от его богатства и тебе.

Люба – А ты как без меня? Сама будешь работать?

Цыганка – Опасно одной, без нужды не буду. Мне бы самой поехать, да не получится.

Люба – Может, поедем?

Цыганка – Меня отсюда только вынести можно, сама знаешь. Звонить будешь, рассказывать. Только, смотри мне! Москва не Владимир, там много всяких…

Люба – Хорошо, мама. А в Москве кого искать?

Цыганка – Да кого угодно, с кем он там работал, может, жену его. Хотя, мне на развод не приходило ничего. Он ведь тебя записал, перед тем, как бросить. Так что ты – законная дочка, все права.

Люба – Так вот прийти, и просто сказать, что я Артура Савелюшкина дочь, давайте деньги?

Цыганка резко, наотмашь, бьёт Любу по лицу, та закрывает лицо руками, из под ладоней течёт кровь.

 

Люба – Мама, за что?

Цыганка привстаёт над столом, в комнате становится темнее.

Цыганка – Я тебе сколько раз говорила?! Ты что, накликать хочешь? Нельзя по имени покойника звать, а кровного вдвойне!

Люба – Мама, да может и не покойник он!

Цыганка – Вот езжай в Москву, там и поглядишь. Ушёл он, теперь тебе в мир надо, вместо него, раз я здесь застряла. Всё, хватит реветь. Собирайся. Да зайди в церковь. Не просто он ушёл, помогли, и тебя там не ждут, в Москве, не хотят.

 

Света выходит из комнаты, Цыганка собирает старые фотографии, смотрит на портретное фото, на котором изображен Савелюшкин. На фотографии у Савелюшкина вместо одного глаза – отверстие. Бумага вокруг пожелтела и обуглилась, как будто отверстие прожжено чем-нибудь вроде раскалённой иглы. Цыганка всматривается в лицо на фотографии, фото приближается, отверстие внезапно загорается на мгновение серебристым светом, похожим на отблеск на не полированном, матовом ноже. Цыганка убирает фотографию, делая над ней какой-то сложный жест рукой, сложив пальцы в подобие двоеперстия, но средний палец согнут и торчит крючком.

 

 

Дизайнерская, дорогая квартира  Савелюшкина, Москва.

 Молодая, но не юная женщина смотрит телевизор, на столике стоит бутылка вина, ещё одна бутылка стоит пустая.

Женщина звонит по мобильному телефону.

 

Женщина – Алло, Саша? Это Марина. Не знаешь, где Артур? … Куда поехал?. Без тебя?  Вчера ещё? А далеко?…Ну всё, спасибо… Нет, всё хорошо. Да. Привет.

 

Марина набирает другой номер, он не отвечает, она бросает телефон на диван, наливает себе вина .

Внезапно раздаётся телефонный звонок. Марина смотрит на экран, улыбается, говорит телефону.

 

Марина – Нагулялся, Ара? Нагулялся? Теперь мне звонишь. А я уж заждалась. Уже пьяная.  Ну, позвони ещё раз. Набери, набери, может, я в ванной. Или сплю.

 

Телефон замолкает. Через минуту опять звонит, Марина снимает трубку.

 

Марина – Алло… Я не поняла… Кто это? … Да, знаю… Какой следователь? Шутите? … Что?! .. Артур?   … О, Господи…Он в больнице?... А где?... Где?!... Адрес какой? … Сейчас приеду… Сейчас.

 

Марина вскакивает и начинает метаться по комнате, набирая телефонный номер

 

Марина – Саша, приезжай ко мне… немедленно… Артур попал в аварию… не знаю ничего, нужно в милицию… всё, я одеваюсь…Саша, быстрее… я прошу.

 

Владимир, день.

 

Люба с небольшой сумкой идёт к  собору, обходит его против часовой стрелки и заходит внутрь, кланяется у входа и крестится. Камера показывает её левую руку, она держит её на ремне сумки так, что безымянный и средний пальцы спрятаны под ремень, а указательный и мизинец лежат на ремне. В церкви она подходит к иконам и стоит возле них, время от времени осеняя себя крестом, левая рука по-прежнему лежит на ремне сумки. Она избегает проходить под куполом церкви, и обходит всю церковь по кругу. У столика со свечами Люба покупает свечу, зажигает её и ставит её на стол для заупокойных свечей.

Быстро оглянувшись, она пальцами гасит несколько зажженных свечей, вынимает их из подсвечников и прячет в одежде. Перекрестившись, Люба идёт к выходу. У выхода её окликает пожилой священник.

 

Священник – Что, дочка, хорошо тебе в церкви?

Люба – Хорошо, батюшка.

Священник – То-то раскраснелась, как от вина.

Люба – Вы о чём, батюшка?

Священник – Свечи верни. Не помогут свечи, когда Он на тебя рассердится. И сюда больше за этим не ходи.

Священник протягивает ладонь, Люба колеблется, Священник смотрит ей в глаза.

Священник – Ну!

Люба достаёт из рукава три свечи и отдаёт священнику.

Священник – Покаяться тебе надо. Ты ведь не ведьма, так, на побегушках.

Люба поворачивается и идёт к выходу, бросает через плечо

Люба – Перед кем покаяться? Перед каким богом?

Священник отворачивается и идёт в глубину храма, женщина, продающая свечи и иконы, услышав последнюю фразу, - крестится.

 

Крым, день, дом Андрея

 

Стол, за столом сидят Андрей, Тимоха и Серый, они изрядно выпившие. Овчарка лежит под столом, в тени.

Мужики разделись до пояса,  Андрей покрыт шрамами, у Тимохи на плече татуировка – эмблема ВДВ.

 

Серый – А на Колыме - там как. Нанимают, а потом всё делают, чтоб ты сбежал оттуда, до срока, без рассчета. Прикинь, двенадцать часов на бульдозере пашешь, если сломался – не уходишь со смены, со сменщиком остаёшься, ремонтируешь. А десятник – палкой, чуть что. Так прям по гриве и бьёт дрыном, хоть я не зэк, а вольный.  Сезон короткий, всё на повышенной. Рама раз треснула у меня …

Тимоха – Да хорош ты со своей Колымой. Лет двадцать только про Колыму и слышу. Может, Колян чего расскажет?

Андрей – А чего рассказывать? Я на Колыме не был. Жил в Харькове, в армии служил, потом в охране.

Тимоха – В ментах?

Андрей – Не, в ведомственной. На заводах. Грузы сопровождал, на проходной сидел.

Серый – В охране хорошо. Делать нихера не надо, сиди, охраняй.

Андрей – Точно. Отсидел смену, да и гори оно всё.

Тимоха – А сюда чего переехал? Ты не подумай, мужик ты нормальный, так спрашиваю. Просто.

Андрей – Да жена ушла, я закладывал, детей нет.  Ну и разбился на машине, доктор сказал, надо жизнь менять. Поломанный, кому я там нужен, в охране. Продал в Харькове квартиру, купил вот дом и ещё на «Жигули» осталось.

Тимоха – Ну, у нас быстро поправишься. Если раньше нас татары отсюда не погонят.

Серый – Какой погонят?! Какой погонят?! Тимоха, да мы их всех  здесь прикопаем. Колян, да ты знаешь, сколько у нас оружия? Не, ты знаешь?

Тимоха– Хорош молоть, Серый. Тебе, как  стакан выпьешь, не на бульдозер, а на танк надо, показал бы тут …

Серый – А чё? Давно пора на базаре развернуться танком, одна татарва торгует! И сельсовет сравнять с грунтом.

Андрей – Такие страшные эти татары? Я видел, вроде тихие, торгуют разным.

Серёга – Да ты что? Это же саранча! Как прислали их сюда – не стало житья нам, крымчанам. Всюду лезут, всё воруют, землю захватывают.

Тимоха – Да, Колян, татары - это нам всем погибель. Будет как в этой. Как в Албании Расплодятся и всех нас перережут.

Андрей – У нас там тихо, в Харькове. Ни татар, никого.

Серёга – Тихо. Вы же, хохлы, их сюда и прислали. Кравчук ваш.

Тимоха – Это Горбатый с Раечкой своей. Говорят, они ей за это ковёр золотой подарили. Из золота вытканный,  десять человек в дом заносили, не поднять. Она и сама татарка была, вот и подписала им пропуск. Воевать теперь будем, мы, или дети наши. Только мы тут все за себя, а они дружные. Вот ты съезди на базар. Там, где русские стоят – цену скинешь или дешевле найдёшь. А у татар – никто ни копейки не уступит и все в одну цену продают. Понятно, в чём дело?

Андрей – Понятно. Слушай, Тимоха, а с рыбой то чего делать?

Тимоха – Засоли. Продать некому, не сезон, мы солим.

Андрей– Куда мне столько. И солить я не умею.

Серый – Я тебя научу. Ты бы не собаку, а бабу завёл. Она б и пожарила, и засолила.

Андрей (смеётся) А собаку я не заводил. Прибилась щенком, видно, бросил кто. Может и баба прибьётся. Со временем.

 

Мужики смеются.

 

 Владимир, вокзал, ночь

 

Люба приобретает билет до Москвы. Она выглядит очень ярко, почти вульгарно, на неё смотрит патрульный милиционер, Люба улыбается ему, он улыбается в ответ.

 

Вагон скоростной электрички, ночь

 

Люба идёт по вагонам, ищет свободное место. Места есть, но она проходит мимо, рассматривая лица пассажиров. Увидев скромно, но по-городскому одетую Пожилую женщину, Люба проходит мимо неё, заходит в тамбур. В пустом тамбуре она смотрит в окно, как в зеркало, мы видим её со спины, отражение в тёмном стекле неуловимо меняется, и из  красавицы она превращается в обычную молодую девушку, немного растерянную. Улыбнувшись себе в зеркале, Люба возвращается в вагон, подходит к Пожилой женщине.

Люба – Извините, у Вас свободно?

 

***

 

Люба сидит в кресле, рядом с ней Пожилая женщина, они разговаривают

 

Пожилая женщина -  Это тебе надо в милицию идти, на Петровку. Там они адрес дадут.

Люба – А как туда добраться?

Пожилая  женщина – На метро. Ты в Москве – то бывала?

Люба – Нет, Анна Сергеевна, в первый раз еду.

Пожилая женщина – Да как же так, Люба? Ни разу в столице не бывала, стыд-позор, не в Сибири ведь живёшь, во Владимире.

Люба – Да так, всё недосуг было. Ну и по телевизору видела, каждый день Москву показывают. А они до которого часа работают, Петровка эта?

Пожилая женщина – С утра надо, сейчас уже всё закрыто. Тебе остановится - то есть где, Люба?

Люба – На вокзале посижу до утра, Анна Сергеевна, не выгонят меня?

Пожилая женщина – Хочешь, у меня переночуешь? Я одна живу сейчас, сын офицер, дочка замуж вышла, уехала в Германию.

Люба – Спасибо Вам огромное, Анна Сергеевна.

 

Квартира Савелюшкина, Москва. День.

 

 

В квартире Марина, Саша,  Алексей Степанович. Все в тёмной, траурной одежде. Зеркала, телевизор и другие отражающие поверхности занавешены драпировкой, на столе стоит большой портрет Артура Альбертовича Савелюшкина, в тёмных очках, с траурной лентой. Вид у портрета несколько зловещий.

Несколько бутылок, стаканы. Раздаётся звонок домофона. Марина снимает трубку, на экране появляется Консьерж.

Консьерж – Добрый день. Здесь девушка пришла, говорит, что к Савелюшкину.

Марина – Какая ещё девушка?

Консьерж – Молодая. Дать трубочку?

Марина – Пусть заходит, какая разница.

Косьерж – Хорошо, запускаю.

 

Лифт, современный, с зеркалом во всю стену

 

Люба поднимается в лифте, глядя в зеркало, играет лицом, корчит гримасы, затем проделывает тот же трюк, что и в электричке, меняет лицо с привлекательного на  беззащитное

 

Квартира

 

Марина – Девушка. Не хватило нам в жизни девушек, после смерти ходят

Саша – Ну да. Как в анекдоте, Артур ещё дома, но венки уже вынесли.

Алексей Степанович – Саша,  ты бы постеснялся. Юмор твой …

Саша – А чего? Ему уже всё равно.

Алексей Степанович –  Похороним, тогда посмеёмся. Спляшешь, если желание будет.

 

В дверь звонят, Марина идёт открывать.

 

 

Крым, день. Центральный рынок.

 

Андрей идёт между рядов с хозяйственными товарами, в руке у него моток проволоки, в другой – ведро, в котором лежат инструменты, молоток, плоскогубцы, ещё что-то.

Выйдя из хозяйственных рядов, он проходит мимо салона игровых автоматов, убогого павильона, обшитого белым пластиковым сайдингом и украшенного рекламными надписями. На аляповатой вывеске изображено колесо рулетки, четыре туза, силуэт женщины и надпись  ЦИКЛОН-А. Дверь павильона распахивается, и из неё выталкивают Кабана, полноватого, седого человека средних лет, одетого достаточно просто, в джинсы и спортивную куртку неизвестной фирмы. Следом за выброшенным Кабаном выходят три человека, два охранника, одетых в спортивные костюмы, и Хозяин, в пиджаке, брюках, красной рубахе без галстука и лаковых туфлях с длинными, загнутыми кверху носками.

Все, кроме Кабана – татары.

 

Кабан – Вы чего делаете, придурки?!

Хозяин (с акцентом) – Ты, мужик, сюда больше не приходи, понял? Нет денег, автомат поломан.

Кабан – Ты, урод, ты чего?! Всадить баблос –нормальный автомат, а выкатать – поломан?!

 

Первый охранник хватает Кабана ладонью за лицо и с силой сталкивает с невысокого крыльца.

Кабан падает на задницу, вскакивает и бросается на охранника. Ударив охранника кулаком в пах, Кабан запрыгивает  ему на спину и бьёт несколько раз кулаком по голове, в ухо, охранник закрывается руками.

Кабан – На, сука! На! На! На!

Второй охранник хватает Кабана сзади за шею и оттаскивает от Первого охранника, Хозяин неловко, мешает большой живот, бьёт  Кабана ногой. Первый охранник приходит в себя и бросается к Кабану, который пытается освободиться от захвата.

 

Андрей – Эй, вы! А ну, отпустили!

Хозяин – Ты чего хочешь?

Андрей –  Отпустили его, говорю.

Первый охранник поворачивается к Андрею  и делает шаг в его сторону

 

Первый охранник – Пошёл отсюда, чёрт!

 

Андрей разжимает руки, бросает проволоку и ведро, очень быстро, приставным шагом? приближается к охраннику, носком передней ноги зацепляет выставленную вперёд ногу охранника, тот теряет равновесие, той же ногой Андрей бьёт его в пах, и, сменив в прыжке ноги, бьёт в пах второй ногой.  Первый охранник сгибается, приседает, затем валится набок, сжавшись в «позу зародыша», зажав руки между ногами. Не отвлекаясь на него, Андрей так же, приставным шагом подскакивает к Хозяину и бьёт его левой рукой, ладонью, местом между большим и указательными пальцами, расставленными в виде рогатки, в кадык, захватывает кадык, рвёт на себя,  этой же рукой, отпустив горло Хозяина, растопыренными  пальцами бьёт в глаза, затем, приблизившись вплотную, бьёт его локтем в в челюсть.

 Хозяин падает, ударяется головой об бордюр, бледнеет и храпит.

 Второй охранник отпускает Кабана.

Второй охранник – Всё, мужики, всё. Всё нормально.

Кабан с разворота бьёт его коленом в пах, тот отлетает и выбивает спиной витрину павильона, падая внутрь, осколки витринного стекла в крови.

Кабан  - Вот теперь нормально, сука!

Из павильона выбегают посетители. Андрей бросается бежать, Кабан бежит за ним.

Добежав до забора, они перемахивают его, бегут по территории какого-то заброшенного завода, перелазят через ещё один забор, бегут переулком.

 Кабан –(задыхаясь) Всё, хорош, не найдут.

Андрей – До кладбища добежим, вон, на горке.

Кабан – Сейчас. Дай отдышаться. Не могу.

Андрей – Ты, Саня, со спортом не дружишь. Напрягись, сто метров осталось.

 

Забегаловка у кладбища, навес, столики. Вывеска «Тихий уголок»

Посетителей нет, Андрей и Кабан сидят за столиком без скатерти, водка в графине, закуски нет, пакет сока.

 

Кабан – Ну, Андрюха, за встречу!

Андрей – За встречу!

Выпивают.

Андрей – Только я не Андрюха. Я Коля. Николай Иванович, а по-простому, по- колхозному, - Колян.

Кабан –  Понял. Сколько не виделись, Иваныч?

Андрей – Не помню. Узнал сразу, а когда пересекались – не помню.

Кабан – Я десятку сидел. На воле три года. Получается, тринадцать лет.

Андрей – Меньше. Я к тебе на зону приезжал, с Рыжим и Ежом, помнишь? Двенадцать.

Кабан – Точно. Ежа ещё на свиданку не пустили, он походу мусора послал. Говорили, тебя увалили. Там (машет головой). За бугром. В цинке привезли.

Андрей -  Про цинк не слышал, слышал, что зарыли, как собаку, в лесу.

Кабан  (наливает) – Вот чудеса. Здесь, в  Крыму, случайно встретить, да ещё в таких вот обстоятельствах. В стеснённых.

Андрей – Судьба. Ладно, разбиваем понт, мне ещё машину забрать надо, собака там у меня, воет, наверное.

Кабан – Запиши телефон. Мы ещё пошпилим в Крыму неделю, и дальше поедем. Давай увидимся, посидим в нормальном месте, с женой познакомлю.

Колян – Диктуй.

Кабан – Сейчас. (достаёт телефон, нажимает кнопки) Я так не помню.

 

Москва, кладбище.

 

Кладбище, заезжает похоронная процессия. Катафалк, несколько легковых автомобилей, похоронных автобусов нет, людей немного.

 

Видно, как выносят гроб, четыре венка, за гробом идут Марина, Люба, Саша , Алексей Степанович, ещё несколько человек. Марина и Люба рыдают.

 

 

Картинка меняется, вид на похоронную процессию через объектив видеокамеры, которая снимает через затемнённое стекло автомобиля, припаркованного вдалеке от могилы, камера наезжает.

 

 

Голос за кадром – (с лёгким южным акцентом) А это кто там идёт с его любовницей?

Другой голос – Не знаю. Какая-то тёлка. Не видел раньше.

 

Камера увеличивает и показывает Любу,  она идёт рядом с Мариной, но, в отличии от неё- не плачет, у неё спокойное лицо, время от времени она вытирает сухие глаза платком.

 

Комната для переговоров, большой стол из красного дерева, плазменный телевизор, дорогой дизайн.

Цвета в интерьере – похоронные, красный, коричневый, металлизированные краски, красно-коричневые  с золотом стены.

На столе стоит портрет Савелюшкина с траурной лентой

За столом – Саша, Марина, Алексей Степанович и Николай Михайлович.

 

Николай Михайлович – Итак, господа, похоронив Артура Альбертовича, пора понять, на каком свете мы сами находимся.

Алексей Степанович –  Собрание миноритарных акционеров считаю открытым.

Саша – Я не акционер. Может, я пойду?

Алексей Степанович – Саша, мы тоже не акционеры. Артур всё, что у нас было – оформлял на себя. У меня пять процентов в фирме и у Николая – пять, а на балансе имущества – два компьютера и автомобиль, «Волга».

Саша – А куда же всё делось?

Николай Михайлович – Вот здесь мы рассчитываем на твою помощь. Ты же водитель был, всегда с Артуром, думаю, больше нашего знаешь. Ты и Марина, как юрист.

Марина – Не знаю я ничего. Квартира, где мы жили, на Артуре, офис этот – в аренде, на год с правом продления. Я только судилась по его делам, вот и вся юридическая помощь, пять лет с ним, не знаю ничего.

Николай Михайлович – Говорил я покойному, надо «в белую» работать, закончилось время. Давно говорил.

Алексей Степанович – Практически все свои активы Артур вложил в землю. Два участка, в Москве, под застройку. Семь десятых и полтора гектара.

Николай Михайлович – У него ещё в Подмосковье участок, и в Геленджике дом.

Марина – Давайте сначала определимся, для кого мы выясняем. Всё имущество – не наше. Дочь объявилась,  Любовь Артуровна Савелюшкина. В гости к папе приехала, познакомиться, попала на похороны,  случайно захватила с собой свидетельство о браке, между Артуром и её мамой, Катериной Григорьевной Мурши, и как результат их брака - свидетельство о рождении, на имя Савелюшкиной Любови Артуровны. И паспорт.

Николай Михайлович – Марина, я тебя понимаю. Но нельзя  ли конструктивней? Ты же с ней общаешься, она в твоей квартире живёт. Что себе Люба думает, наследница?

Марина – Николай Михайлович, у меня квартира своя, отцовская, в Химках. А Люба пускай хоть завтра открывает наследство, через полгода получит эту, на Остоженке, в собственность.

Николай Михайлович – Это она тебе говорит? Съезжай – и всё на этом?

Марина – Да не говорит она ничего. Спать я там не могу, всё время кошмары снятся. То Артур придёт окровавленный, то вообще не пойми что,  просыпаюсь полумёртвая, как и не спала.

Алексей Степанович – Может быть, попьёшь что-нибудь успокаивающее?

Марина – Да я спокойна. Отревела уже.

Николай Михайлович – Итак, Марина, я правильно понимаю, что документы на сделку с участками через тебя не проходили?

Марина – Нет документов никаких. Сейф есть, в квартире, его вскрыть надо. В присутствии наследницы.

Алексей Степанович – Ключ от сейфа где? У следователя?

Марина – Кодовый замок, нет ключа, следователь о сейфе не знает. У Артура ещё в банке была ячейка, может быть, там документы какие-нибудь.

Саша – Я так понимаю эти речи, что, как Артур Альбертович разбился, остались мы ни с чем? Зарплаты не будет?

Алексей Степанович – В этом месяце будет, а дальше – всё в наших руках.  Я с Артуром семь лет работал, Николай – пять.

Николай Михайлович – Шесть.  

Алексей Степанович – Шесть. Наработки есть, будем пытаться продолжать дело.

Марина – Я сегодня же увольняюсь. Вы директор, Алексей Степанович, я Вам заявление и напишу. Мне такая перспектива не очень нравится.

Алексей Степанович – Какая перспектива?

Марина – Присваивать имущество Артура не хочу. Смерть есть смерть, а закон есть закон. Есть наследница, пусть она и занимается.

Алексей Степанович – Марина, а разве я сказал, что наследницу мы обделим? Наоборот. Нам же лучше, чтобы Любовь Артуровна разыскала наследство, вступила во владение. А мы ей поможем правильно распорядиться наследством, продолжить дело отца.

Николай Михайлович – Совершенно верно. Вместе, все вместе. Артур любил, когда никто целой картинки не видит, кроме него, разумеется. Будем друг друга дополнять, пока всей ситуацией не овладеем. С Любой нужно поговорить, объяснить ей. Дело в том, что участки под застройку – не факт, что они выделены. То есть, деньги Артур уплатил, а вот документы, решения – должен был получить на днях. Никто не отзвонился, ни Костомаров, ни помощники его, ни адвокат этот, Левандовский. На похороны никто не пришёл.

Саша – Правильно. Я тоже на похоронах думал, где это они все. Ни из «ЕСД» никого, ни Феликса Борисовича. А я, считай, каждый день к ним ездил, то документы, то ещё что.

Николай Михайлович – Понятно. Артур успешно всё продал, и на новый цикл, на скупку. За неделю до смерти разогнал деньги со счёта, но это, конечно, мизер. Официальная часть. Вот они и ждут, кто и когда к ним сам придёт.

 

 

 

Сторожка санатория, Крым, ночь

 

 

В сторожке сидит Андрей, мебель обшарпанная и старая, стол, стул, топчан с подушкой и одеялом, на столе дисковый телефон. У входа обычная вешалка с алюминиевыми крючками, на ней висит резиновая дубинка. На спинках двух стульев натянута сеть, Андрей возится с ней, чинит, разговаривая сам с собой. Дверь в сторожку открыта.

 

Андрей– Ещё две дырки. Что здесь плавает, чтобы таких дыр навертеть? Плавает по дну, не поймаешь ни одну… Ну, а что было делать?  В международном розыске, и урки тоже. (передразнивает кого-то) «Кровь воровская на руках, под лёд беспредельную рожу …» Как Зорро балабановский, джихад РУБОПу объявить? Или подсесть где-нибудь, в Киеве, например? Лет на пять. Вон, Кабан подсел, во что превратился. А был красавец. На суде сказал, мол, искренне сожалеет, что пистолет заклинило.  В качестве последнего слова…

 

Раздаётся лай собаки. Андрей очень быстро, одним движением, гасит свет, в то же время второй рукой снимает с вешалки дубинку и, согнувшись, выскальзывает из сторожки.

 

На улице

 

К воротам подъезжает автомобиль, автомобиля не видно, свет фар слепит.

Автомобиль сигналит несколько раз, затем раздаётся пьяный голос, похоже, он принадлежит отставнику, военному пенсионеру, или бывшему бандиту, голос человека, привыкшего распоряжаться.

 

Голос –  Сторож! Ты где? Хоронько! Открывай! Сторож!

 

Из тени появляется Андрей, открывает ворота. Обладатель голоса, Директор пансионата подходит к Андрею, видны два силуэта в свете фар.

 

Директор – Хоронько, сколько я ждать буду?

Андрей – Добрый вечер, Антон Петрович.

Директор – Я в следующий раз сигналить не буду, понял? Зайду тихо, да из ведра оболью.

Помоями. Понял?

Андрей- Всё шутите, Антон Петрович.

Директор – Не шучу. Понял, Хоронько? На голову одену.

Андрей(другим тоном, недобро) – Нет у меня помоев. Разве что, с собой привезёте.

Директор - Ты на работе – значит, работай. А не спи. Понял?

Андрей – Понял, Антон Петрович.

Директор – Вот так вот. Открывай.

 

Андрей открывает вторую створку ворот, машина заезжает на территорию, виден водитель и две женщины на заднем сидении.

 

Андрей закрывает ворота и смотрит вслед автомобилю

 

Андрей – Эх, Гандон Петрович, Гандон Петрович, опасный ты человек. Самоликвидатор (собаке) Строгий у нас хозяин, Эльза. Страшный. А если нос ему отрезать, так вообще, в ужасах можно будет снимать.

 

Андрей возвращается в строжку, пытается снова вернуться к починке сети, потом внезапно сгребает сеть и швыряет её на топчан.

 

Андрей – Да пошло оно, макрамэ колхозное.

 

 

Ресторан, столик, отделённый от зала небольшой перегородкой

 

За столом сидят Алексей Степанович и Николай Михайлович

 

Николай Михайлович – А потом пусть она предпринимает меры по взысканию. А мы посмотрим.

Алексей Степанович – На что посмотрим?

Николай Михайлович – Посмотрим, чем это закончится. И поможем распорядиться полученными деньгами.

Алексей Степанович – Смеёшься?

Николай Михайлович – Почему? Может и взыщет что-нибудь. А может быть, сгинет в свой Владимир или куда ещё. Скажи, Лёша, ты что-то теряешь?

Алексей Степанович – Сколько там получается?

Николай Михайлович – Так, навскидку, у «ЕСД» - шесть миллионов, у Костомарова – три. И у Феликса полтора где-то.

Алексей Степанович – Может, с ними встретится, переговорить?  Два миллиона пусть вернут, и мы о них забываем?

Николай Михайлович – Я уже встречался.

Алексей Степанович – И что?

Николай Михайлович – Попросили больше не беспокоить. С разной степенью вежливости.

Алексей Степанович – Следовало ожидать.

Николай Михайлович – Теперь то же самое следует проделать с Любой, объехать их всех.

Алексей Степанович – А потом что?

Николай Михайлович – А потом, после того, как ты с ней проедешь по нашим партнёрам, я Любе посоветую один способ, деньги получить. Вот пусть и занимается, вместо того, чтобы у нас интересоваться, где папино наследство.

 

Москва,  кафе, за столиком Люба и Саша.

 

Саша – Ну что, поехали, отвезу тебя домой? У меня дел сегодня ещё.

Люба – Сейчас поедем. Слушай, Саша, а в Москве что, никто не работает?

Саша – То есть, как это?

Люба – Ну, что они все, то по улицам ездят, то в кафе сидят?

Саша смеётся

Раздаётся звонок мобильного телефона, Люба отвечает на звонок

 

Говорит по-цыгански

 

Люба – Мамочка, здравствуй! Всё хорошо. Всех нашла .Хитрые они. Нет, слабенькие. Слуги. А эта ничего, хорошая, любовница его. Мы с ней подружились. Из квартиры я её выжила, дружба крепче будет.  Я посмотрю ещё, денег много, но они у других. Может, приедешь? Тут весело, только дышать нечем. Хорошо, мама. Я позвоню.

 

Люба – Ну всё. Поехали домой.

Саша – Ты на каком это языке разговаривала?

Люба – На сербском. У меня мать сербиянка.

 

 

Кабинет директора фирмы ЕСД

 

За столом сидит директор, Павел Иванович Дыбенко, Алексей Степанович и Люба.

 

Дыбенко – Рад бы помочь, дорогие мои, но – увы, нечем. Нечем. Покойный Артур Альбертович перечислил на наш счёт три миллиона. Рублей, разумеется. Больше никаких денег нам никто не передавал. Документы ваши я посмотрел, сказать по существу мне нечего. Это внутренние документы вашей фирмы, уважаемый Алексей Степанович, и  выдать шесть миллионов долларов на основании внутренних документов другой фирмы …

Алексей Степанович – Павел Иванович, из оффшора Савелюшкина переводили деньги, на Ваш оффшор. Буквально, за день до гибели Артура Альбертовича.

Дыбенко – Алексей Степанович, вы заблуждаетесь. У меня и оффшора нет никакого, а был ли такой у Савелюшкина, и куда он деньги перевёл – здесь уж Вам виднее.

Прошу меня простить, но через пятнадцать минут у меня встреча.

 

В процессе беседы Света незаметно берёт со стола авторучку Дыбенко и прячет в сумочку.

 

Алексей Степанович – Спасибо, Павел Иванович, что уделили время. А что с тремя миллионами этими?

Дыбенко – Сегодня же распоряжусь, вернём. К сожалению, сделка не состоялась, искренне жаль, а больше всего жаль Артура, надёжный был партнёр, умнейший человек.

 

Дыбенко встаёт из-за стола, Люба с Алексеем Степановичем тоже. Прощаются.

 

 

Люба с Алексеем Степановичем выходят из офиса ЕСД и идут к автомобилю.

 

Алексей Степанович – Ну вот. Всех объездили. Везде одно и то же.

Люба – Этого директора Павел зовут? Не как-нибудь по-другому?

Алексей Степанович – Павел Иванович. И в документах так, а что?

Люба – Так просто спросила. Мы теперь куда?

Алексей Степанович –  Николай Михайлович нас в офисе ждёт.

 

Люба и Алексей Степанович садятся в машину. За рулём Саша.

Саша – Ну, что Дыбенко сказал?

Алексей Степанович – Сказал, что на зарплату и на бензин денег даст.

Саша – Понятно. 

 

Люба открывает сумочку, перебирает в ней вещи, камера заглядывает внутрь, видна ручка, украденная со стола Дыбенко, зажигалка и визитная карточка Левандовский Феликс Борисович, адвокат.

 

Офис Савелюшкина, кабинет Николая Михайловича, в интерьере – портрет Савелюшкина с траурной лентой. Кабинет обставлен просто, по сравнению с пафосной комнатой переговоров.

 

В кабинете Люба и Николай Михайлович.

 

Люба – То есть, Николай Михайлович, получить эти деньги нельзя?

Николай Михайлович – Законным путём - нет. Понимаешь, этих денег в природе нет. Отец любил серые схемы, чёрные. Понимаешь, о чём я говорю?

Люба – Понимаю. Я у вас здесь уже научилась немного.

Николай Михайлович – Артур был мастер таких комбинаций, хоть я ему и говорил, что время уходит, сейчас все в белую работают.

Люба – Папа вопросы как -то решал?

Николай Михайлович – К сожалению, способы, которыми твой отец вопросы решал, вместе с ним ушли в могилу. Я по этим делам не специалист. Хотя, Люба, могу порекомендовать одного человека. Правда, не видел я его давно, но найти при желании можно.

Люба– А что за человек?

Николай Михайлович – Надёжный человек. Специалист. Когда-то меня с ним Артур познакомил. Он  пропал куда-то, но этим летом я его случайно встретил. В Крыму, в санатории.

Люба -  Вы ему позвоните?

Николай Михайлович – Дело в том, что я его видел, а он меня – нет. Жену с детьми фотографировал, он в кадр случайно попал. Вот, посмотри.

 

Крупным планом фотография женщины с двумя детьми на фоне кактусовой аллеи.

На заднем плане виден Андрей, он в форме, с дубинкой на поясе, искоса глядит в камеру, взгляд настороженный, недобрый.

 

Так что, Люба, придётся тебе самой ехать и договариваться с ним.

Люба – И что мне ему сказать?

Николай Михайлович – Скажешь, что ты дочь Артура Альбертовича. Может быть, он так не вспомнит, скажешь, что у отца прозвище было, Снайпер. Ну и в разговоре - на меня сошлёшься. А потом расскажешь ему о наших проблемах. Бери Сашу и езжайте с ним в Крым. Там сейчас хорошо, тепло, заодно и прокатишься, ты ведь дальше Владимира и не бывала?

Люба – В Муроме была, у тётки. И в Нижнем была, один раз.

Николай Михайлович – Вот и посмотришь, как оно, на юге. Здесь мы сами попробуем, что возможно, сохранить, а пока можем предложить тебе небольшую сумму, пенсию за отца.

Люба – Пенсию?

Николай Михайлович – Ну да. Пять тысяч в месяц. Будешь, как в кассу, приходить и получать.

Люба – Николай Михайлович, Вы мне сначала отдайте те деньги, что вам «ЕСД» перечислит, а потом уже о пенсии поговорим? Хорошо?

 

Квартира Савелюшкина

 

Люба задёргивает шторы на окнах, садится перед зеркалом в спальне.

Достаёт украденные в офисах предметы – ручку Дыбенко, зажигалку Костомарова и визитку Левандовского, раскладывает перед собой. Затем достаёт из сумочки телефон и набирает номер.

 

Говорит по-цыгански

 

Люба – Мама, здравствуй! Как ты?

Мать – Всё хорошо. Что сделала?

Люба – Видела их, у кого деньги. Не хотят отдавать.

Мать – Много денег?

Люба – Десять миллионов.

Мать – Много. Никто не отдал бы. Какие они?

Люба – Двое слабые, как эти. Умные. А один сильный. Хитрый и сильный.

Мать – И у него больше всего наших денег?

Люба – Да.

Мать – Что слуги говорят?

Люба – Говорят, что где-то есть человек, который может заставить их деньги вернуть. В Крыму он. Непонятно говорят, боятся его. Фотографию дали.

Мать – И что?

Люба – Красивый

Мать – Молодой?

Люба – Нет, старый, как отец.

Мать – Что хотят от тебя?

Люба – Чтобы я ехала в Крым и его пригласила.

Мать – Делай, что они говорят.

Люба – Хорошо, мама. А с этими что делать? У кого деньги?

Мать – Что к ним чувствуешь, то и сделай. Только без кошки, на своей крови.

Люба – Хорошо, мама. Я завтра поеду, оттуда уже позвоню.

Мать – Хорошо. Будь умной.

 

Люба кладёт телефон рядом с зеркалом, затем берёт в руки визитку Левандовского

 

Люба – Что ж ты за козёл такой, Феликс? Долг не отдал, а глазами уже пять раз мне в потроха заглянул?

 

 

 

 

Кабинет Николая Михайловича

 

Заходит Алексей Степанович

 

Алексей Степанович – Слушай, мне звонили сейчас.

Николай Михайлович – Кто звонил?

Алексей Степанович – Не знаю. На второй мобильный. Номер четыре человека знают.

Николай Михайлович – И что?

Алексей Степанович – Сказали, чтобы тихо был. И передать остальным, тебе, то есть.

Николай Михайлович – Что делать? Заявить?

Алексей Степанович – (отрицательно качает головой)  Я лучше тихо буду.

 

Автомобиль, за рулём Саша, Люба на заднем сидении, они едут в Крым. Темнеет, в небе луна.

 

Люба  на заднем сидении возится со своей сумкой, достаёт пустую стеклянную бутылку, сыпет туда соль из пакета, потом достаёт из сумки несколько упаковок из-под канцелярских кнопок.

В одной кнопки, она пересыпает их в бутылку, в другой – иглы, она сыпет их туда же, в третьей – булавки. Пересыпав всё из упаковок, она наливает в бутылку воду из другой бутылки, пластиковой.

 

Люба – Саша, остановись за перекрёстком.

Саша – Не вопрос, Любасик, не вопрос.

 

Машина останавливается, Люба выходит.

Зайдя в кусты, она садится на корточки, достаёт из сумки бутылку, отвинчивает пробку.

Из сумки достаёт ручку Дыбенко, и опускает её в бутылку.

Затем прокалывает себе палец иглой и выдавливает несколько капель крови в бутылку.

Люба – (шепчет) На боль на хворь на проклятье, как иглы плоть рвут, так рви болезнь печень Павла, как соль рану есть, ешь болезнь сердце Павла,  как вода кипит, кипи кровь в жилах Павла на боль на хворь на проклятие.

 

Бутылка, которую Люба держит двумя руками, начинает дрожать. Вода мутнеет, пенится, потом закипает.

Люба вскакивает, начинает вращаться вокруг себя, потом бросает бутылку, как бросают диск в лёгкой атлетике и, не озираясь, идёт к машине. Бутылка вылетает из кустов и разбивается на перекрёстке дорог, поднимается лёгкое облачко пара.

 

Люба садится в машину, в машине играет музыка. Горит свет, Саша ничего не видел.

Саша – Ну что, поехали?

Люба – Поехали. Саша, а можешь музыку тише сделать? Спать хочу, умираю.

 

Люба ложится на заднее сидение  и неподвижно лежит с открытыми глазами, лицо её бледнеет, приобретает измождённый вид.

 

Крым, дом Андрея, день.

 

Во дворе Андрей и Серый, его сосед. Они чинят забор, кое-как, стягивают проволокой.

Серый -  А лагеря там страшные. Туда всех урок загнали при Сталине, и всех политических.

Андрей – А ты там чего делал?

Серый – Давай молоток. Я ж тебе сто раз рассказывал – работал там, по найму.

Я когда оттуда ехал – богач был. Семьдесят восемь тысяч рублей у меня было.

А доехал – все сгорели, через месяц даже на мотоцикл не хватило.

Андрей – Да, было такое. Выходит, зря трудился?

Серый – Месяц чёрный ходил, не жрал, не спал. Если б тогда народ поднялся – первым бы побежал хребты им ломать.

Андрей – Кому - им?

Серый – Власти. Сельсовету.

Андрей – Сельсовет у тебя деньги забрал?

Серый – А куда я могу дотянуться? До сельсовета только.

Андрей – Понятно. Вроде, стоит забор?

Серый – Постоит ещё немного. Жаль, колхоз разогнали, теперь всё покупать надо, доску – купи, гвоздь – купи. Я б тебе при колхозе за бутылку такой забор поставил бы…

Андрей - При колхозе мне забор не нужен. Колхоз бы меня сам оградил. Так ты там про Колыму говорил. Про политических.

Серый – А чего политические? Урки из них сразу голубых сделали, так и жили. Пахан был в лагере да охранник. Охранник отдельно жил, рация у него, спирт, аптека. А всё остальное – сами зэки. Три кило золота сдали – все живы, два кило – пахана расстреляли, четыре кило – оленина, спирт, тулупы. Вот как тогда было.

Андрей –  Хорошо тогда было. Каждый свой интерес знал. Пахан – чтоб не шлёпнули, вертухай – чтоб не съели с голодухи. Вместе с рацией и аптекой.

Серый – Точно. Народ страх потерял, вот так всё и пошло.

 

К дому Андрея подъезжает автомобиль, за рулём Саша, Люба на переднем сиденье.

 

Серый – Это к тебе? Поздновато отдыхать.

Андрей – Не знаю, может спросить чего хотят. Сейчас узнаем.

Серый – Не, я пошёл, мне ещё зверей кормить.

Серый берёт принесённый с собой молоток, кусачки и идёт к своему дому

Андрей – Вечером заходи, обмоем забор.

Серый – Зайду, дело благородное.

 

Серый уходит через калитку в свой двор, Андрей подходит к стоящей у другой калитки, на улицу,  Любе.

Люба – Добрый вечер!

Андрей – Добрый.

Люба – Я к Вам по делу, из Москвы.

Андрей – Откуда?

Люба – Из Москвы. Вам привет от Николая Михайловича.

Андрей – Спасибо.  А какого Николая Михайловича?

Люба – Бухгалтера Савелюшкина, Артура Альбертовича. Не помните такого?

Андрей – Путаешь ты что-то, красавица. Не знаю такого, да и в Москве никогда не был.

Люба – Вы же Андрей?

Андрей – Может и Андрей. Но до сегодняшнего дня Николаем был.

Люба – А Снайпера такого – знаете?

Андрей – (смеётся) Снайпера?  Знавал одного, в Афгане. Даже двоих, правда, второй стрелял плохо. Да что мы стоим, пошли в дом. И мужа приглашай.

Люба – Это водитель.

Андрей – Ну да без разницы. Сейчас,  я там приберу вещи, а то бардак, один живу. А собаку не бойтесь, не кусается.

 

Андрей заходит в дом,  Люба подходит к машине, говорит что-то Саше. Тот выходит из машины, потягивается, и вместе с Любой заходит во двор.

 

Дом Андрея, вечер

 

Бедная обстановка, видно, что ремонта в доме не было много лет. Кровать, несколько стульев, телевизор.

Андрей быстро задёргивает шторы на окнах, улыбаясь, смотрит на входную дверь.

Заходит Саша, за ним Люба.

Саша – Добрый вечер. (протягивает руку)

Андрей – Так вроде здоровались.

 

Андрей протягивает свою руку, но вместо рукопожатия хватает Сашу за большой палец, резко выворачивает и рвёт на себя. Саша от боли растерялся, Андрей, ударив его ботинком по голени, проскальзывает ему за спину, бьёт Сашу ногой под колено. Саша теряет равновесие, падает на одно колено, Андрей хватает его двумя руками за плечи, за одежду, рвёт на себя и одновременно бьёт коленом между лопаток, а затем локтем по голове, сверху вниз. Саша падает, не подавая признаков жизни.

Перепрыгнув через него, Андрей хватает Любу, отступившую на шаг в коридор за руку, тянет за неё, и, развернув спиной, захватывает шею в ключ,  лицо Любы краснеет, она вырывается.

 

Андрей – Тихо, овца.

Люба  пытается освободить горло двумя руками, но Андрей нажимает сильнее, Люба теряет сознание.

 

Москва, ресторан. За столиком сидит Дыбенко, ещё несколько человек, ужинают.

 

Внезапно Дыбенко морщится, потом встаёт и идёт в туалет. В туалете  он смотрит на себя в зеркало, лоб его покрыт испариной, лицо бедное. Заходит в кабинку, его рвёт.

 

Крупно лицо Дыбенко, он смотрит в унитаз выпученными от ужаса глазами.

В унитазе сгустки крови.

 

Дом Андрея, вечер

 

Андрей сидит на стуле, на полу перед ним сидит связанная по рукам и ногам Люба.

 

Андрей– Значит, ты дочка Снайпера.

Люба – Да.

Андрей– И отца своего не видела никогда и не знала?

Люба – Да.

Андрей– А Снайпера убили. Так?

Люба – Да.

Андрей – А ты откуда знаешь, убили или нет?

Люба – Я так думаю. Ему должны были много.

Андрей – Понятно. И тебе дают мои координаты, вот так прямо, девчонке, которая им всем – никто.

Люба – Я сама попросила его подсказать, к кому обратится. Чтоб так это им не оставить.

Андрей – Понятно. Не оставить. Я ведь его узнал. Думал, он меня не узнал, он там с целым выводком  был, думал, не до меня ему. Как сердце чуяло – добром не кончится. И чего мне теперь с вами делать?

Люба – Отпустите нас. И помогите деньги вернуть. Я же не знаю ничего. Николай Михайлович сказал, что Вы специалист, что отцу помогали когда-то. А сейчас у Вас дела плохи, сторожем работаете…

Андрей – Работаю, сутки-двое. Дом этот купил, развалюху. Сдавал летом жильцам. Две тысячи баксов за сезон снял. Год на них теперь жить надо. Собаку завёл. Рыбу ловлю с мужиками. Тут ты появляешься с этим полудурком, и всё летит к матери. Кстати, мать то у тебя жива?

Люба – Жива.

Андрей – Не сиделось тебе у мамаши под юбкой. Знаешь, местные, они здесь не закапывают никого. Земля трудная. Суглинок с гравием, только кайлом и возьмёшь. Они в лодку грузят, и на километр от берега отходят. Там глубина, ни один водолаз не найдёт. И всё. Понимаешь? (Приближает своё лицо к лицу Любы) Всё!

Люба выдерживает взгляд, не отводит глаз.

Андрей – Ладно. Давай ещё раз рассказывай, подробно, про Снайпера, про Николая, про мать свою…

 

В доме у Андрея, за столом сидят Люба, Саша и Андрей. На столе водка, городская, московская закуска, колбаса, сыр, консервы.

 

 

Андрей – (Саше) А ты чего не пьёшь, рэкетир?

Саша – Голова болит. И всё остальное.

Андрей – Бывает. Сам виноват.

Саша – В смысле?

Андрей - Смотри, какой ты здоровый. Вот представь, заходит к тебе в дом такой вот шкаф, кто, что - не знаешь. Чего делать? Только бить, отбиваться сил не хватит

Саша – Да я и не подумал бы.

Андрей – Ты же у Снайпера телохранителем был?

Саша – У кого?

Андрей – У Артура.

Саша – Водителем, ну, иногда он просил с ним куда-то поехать, на встречи какие-нибудь, и всё. У меня и оружия не было никогда.

Андрей – Да и правильно. Одно несчастье от этого железа. Ну, давай, выпей двести грамм, и спать, к утру поправишься.

Андрей наливает Саше стакан водки, наливает Любе и себе, чокаются.

Андрей – За встречу!

Выпивают, Саша закусывает, встаёт и уходит в другую комнату.

 

Люба и Андрей за столом.

 

 

Андрей - Ну хорошо, допустим, я тебе поверил. Дальше что?

Люба - Поедем в Москву с нами.

Андрей – Один я там не решу ничего. Людей нужно найти, инструменты. А главное - деньги нужны.

Люба – Деньги есть.

Андрей – Сколько?

Люба – Сто тысяч.

Андрей – Хватит. Когда сделаем – мне половина от всего, что получим.

Люба - Там почти десять миллионов.

Андрей – Вот и хорошо. Согласна?

Люба – А куда мне деваться?

Андрей – (понизив голос) Водитель твой - что знает?

Люба -  (тоже тихо) О Вас - ничего. Я ему не верю, скользкий он какой-то.

Андрей – Точно, скользкий. Как бы не хуже.

Андрей наливает Любе водки, наливает себе, чокаются, выпивают.

Андрей–   Забыл совсем. Соседа приглашу посидеть, забор обмыть. Иди спать.

Андрей встаёт из-за стола, открывает дверь в соседнюю комнату, пропускает туда Любу, затем запирает дверь на ключ и выходит из дому.

 

 

Дом Андрея, ночь.

 

За столом Серый и Андрей. Под столом пустые бутылки, они допивают последнюю.

 

Андрей – Давай за нас, за мужиков!

Серый – Давай! На нас всё стоит, всё держится!

 

Выпивают.

 

Андрей – Слушай, ты говорил, у вас там оружия немеряно. Помнишь, после рыбалки сидели?

Серый – Был разговор. А тебе зачем?

Андрей– Да надо. Так подумал, а и впрямь, придут нас татары резать, а у меня ничего.

Серый – Ну так и что? Найди себе.

Андрей – Мне племянник вот, Сашка, денег привёз, дом они продали, сестра умерла. Может, я у тебя куплю?

Серый – Дорого будет стоить.

Андрей– Ничего. Сколько скажешь.

Серый – Пошли тогда. Посмотрим. Только фонарь возьми.

 

Серый и Андрей идут во двор к Серому, лезут на чердак. В свете фонаря Серый роется в хламе, раскапывает большой свёрток.

 

Серый – Свети сюда.

 

Серый разворачивает брезентовый свёрток, плащ-палатку.

 

В свёртке лежат три автомата,  АКС, ППШ  и немецкий, «Эрма». Кроме автоматов там ещё какой-то металлический хлам, немецкая граната на деревянной рукояти, дымовая шашка и т.п.

Андрей присаживается на корточки и отдаёт фонарь Серому.

Андрей – Посвети.

Андрей берёт каждый автомат, осматривает, разбирает.

 

Андрей – А патроны есть?

Серый – Нету.

Андрей – Ну, и как вы воевать собрались, без патронов?

Серый – Да где ж я тебе патроны достану? Оружие это от ребят осталось. Были тут одни. Держали всё побережье.

Колян – Понятно. Вот этот возьму, «калаш». За сколько отдашь?

Серый – За пятьсот.

Колян – Годится. Дам штуку, ППШ ещё возьму и гранату. Идёт?

Серый – Бери.

Андрей - Пошли в дом, рассчитаюсь. И ещё одно, Серый.

Серый – Чего?

Андрей - Я тут домой отъеду, в Харьков. Ты Эльзу корми и за домом присматривай. Я тебе денег оставлю.

Серый – Присмотрю. А надолго?

Андрей – Точно не знаю, может, на месяц. Утрясти там надо с наследством, долги собрать.

Серый – Присмотрю, не переживай. Долги, это надо. Жаль, мне никто не должен.

 

Утро, дом Андрея.

 

Андрей, Люба и Саша стоят во дворе.

 

Андрей – Так что, Саня, езжай в Москву. Скажешь там Николаю, пусть квартиру снимет, попроще, без вахтёра. Ну и вообще, привет ему передавай, от тёзки.

Саша – Хорошо, передам.

Андрей – А мы с Любой сами доберёмся, на поезде. Через неделю-две ждите, позвоним.

 

 

Прощаются, Саша заводит машину и уезжает.

 

Андрей смотрит ему вслед, сплёвывает,  потом достаёт телефон и набирает номер

 

Андрей – Привет…Узнал?... Точно, я, Колян… Ну что, шпилевой, гастроль закончил? …Давай, а как же … А там где искать? … Хорошо… После обеда наберу.

 

Люба - Мы уезжаем?

Андрей – Да. И уже сюда не вернёмся. Иди за вещами.

 

Люба уходит в дом, Андрей зовёт собаку. Собака, не покидавшая будку с приезда Любы и Саши, подходит к хозяину.

 

Андрей – (приседает на корточки)  Ну, будь здорова. Может, увидимся. А не увидимся – тоже не беда. Ты женщина молодая, здоровая, воспитанная. Не пропадёшь.

 

Собака протягивает лапу Андрею, он играет с собакой

 

Из дому выходит Люба с сумкой, Эльза рычит.

 

Андрей – Рычишь. Я б тоже рычал, да деньги нужны.

 

Андрей треплет собаку по холке, Эльза рычит и, поджимая хвост, возвращается в будку.

 

 

 

Андрей с Любой в машине

 

Они едут по осеннему Крыму, деревья вдоль дороги слегка тронуты жёлтым и красным, золотая осень. Постепенно степь переходит в поросшие лесом горы, они едут мимо одинокой церкви, стоящей на скале и спускаются вниз, к морю.

 

Перед ними большой город, машина заезжает в него и останавливается у частного дома. На заборе приколочена табличка ул. Мемзера, 11.

 

 

Андрей достаёт мобильный и набирает номер

 

Андрей – Ну, мы подъезжаем. Выходи минут через десять.

Люба – К кому мы приехали?

Андрей – Приятель мой один. Давно не виделись, может, поможет нам, а может, и нет.

 

Из калитки выходит Кабан, оглядывается, видит машину, присматривается, потом смеётся и подходит к машине.

 

 

Задний двор частного дома по улице Мемзера, 11, Кабан и Андрей сидят за столом, в тени деревьев, и разговаривают.

 

Кабан – Так уже никто не работает.

Андрей – Знаю. Но может пролезть, если на рывок, быстро.

Кабан – А сколько там?

Андрей – Реально – лимон.

Кабан – Вообще?

Андрей – Десять. Реально получить лимон, может два.

Кабан - А есть инструмент? Колёса? Мы вдвоём будем делать?

Андрей – Ну, ты начал вопросы задавать. Раньше не задавал.

Кабан – Раньше я у хозяйки на карьере норму не давал, девять кубов гранита, отбить и загрузить.

Андрей – Инструмент есть, без патронов, и не то. Найти нужно. Колёса голимые, через  границу на них нельзя.  Вдвоём мы толком не сделаем, ещё двоих нужно.

Кабан – Понятно. А эту ты давно знаешь?

Андрей – Позавчера увидел.

Кабан – Может все эти миллионы – фонарь, буттер?

Андрей – Не буттер. Якобы, она дочка одного там. Делового. Нет его, то ли разбился, то ли разбили.

Кабан – А того ты знал?

Андрей – Знал. Одноглазый, Снайпер погремуха. Делал для него в Москве пару работ, такой, более-менее надёжный был,  как для барыги.

Кабан – А с собой чего её таскаешь?

Андрей – А куда её деть? В Москву отправить – так пока соберёмся, неизвестно, что ей в голову стукнет. Может, передумает, да от греха вломит. Приедем с делами, а тут и приём. Пусть пока с нами побудет, под рукой, там посмотрим. А может, и помощь от неё будет, что-то такое в ней есть. Говорит, не хочет так просто это дело оставлять, с папашей, есть характер.

Кабан – Ты давно один?

Андрей – Года два. А чего?

Кабан – Понятно. Ну что, согласен я. Мне эти автоматы осточертели, веришь, дохода нет, всё вытоптано, я аж в Крым забрался, всю Россию объездил. Три года катаю, только и хватает на жизнь и на синьку. Мне бы жену куда-нибудь деть, и пацан тут ещё один, поехал шпилить в Севастополь.

Андрей – Пацан нормальный?

Кабан – Из  новых, малолетка. Развести, обвести, прокинуть. В ствол заглянет – ужаснётся.

Андрей – Понятно.

Кабан – Есть у меня двое. Местные, работал с ними. Эти нормальные.

Андрей – Посмотреть на них.

Кабан – Вечером наберу, подъедут.

 

Раздаётся звонок мобильного,  Кабан снимает трубку.

 

Кабан – Привет…Нашёл? Хорошо…сейчас подключусь…(Андрею) Я зашпилю, на полчаса где-то делов.

 

Летняя кухня на веранде, накрытый стол, водка. За столом сидит Андрей, Люба и Ксения, жена Кабана. У Ксении вид отставной танцовщицы стриптиза, агрессивный макияж, лицо опухшее, алкоголическое, татуированные брови, слишком высоко, от этого лицо приобрело кукольный, удивлённый вид.

 

Ксения – Да где ж он там …

Андрей – (Любе) Сходи, позови Саню. А то вон Ксюха уже газует не на шутку.

Света выходит из-за стола, идёт во двор.

 

Двор, Люба подходит у к сидящему на лавочке Кабану. Кабан держит в руке коммуникатор и смотрит на экран

 

Люба – Саша, Вас там зовут…

Кабан – Дальше!

Люба – Э-э… Вас там жена зовёт.

Кабан – Дальше! Дальше!

Люба – И Николай. А жена газует. Не на шутку.

Кабан – Всё, сбрасывай! Шесть тысяч, возьми  у них, сколько есть, и на базу.

 

Поворачивается лицом к Любе, на том ухе, которое она не могла видеть, закреплён «Bluetooth».

 

Кабан – Чего тебе?

Люба –  Пойдёмте ужинать.

Кабан – Пошли.

Люба – А что это у Вас?

Кабан – Игра такая. Знаешь, в шахматы, по переписке?

Люба– Знаю.

Кабан – Вот и здесь то же самое, только в карты. (протягивает Любе коммуникатор, как фокусник карту, когда предлагает её запомнить, на экране заставка POKER. Hattab edition.)

 

Вечер, пустынный пляж, сезон окончен, от летних кафе остались только металлические каркасы, на набережной маленького посёлка стоит автомобиль, играет музыка, на парапете сидят два человека, Китай, огромный, атлетического сложения, и Гитлер, маленький, худощавый. Оба в возрасте, с сединой. Они курят папиросу с травой, неторопливо беседуют.

 

Китай – Ну и какого мы здесь столько сидим?

Гитлер – Кабана ждём.

Китай – Что-то он долго.

Гитлер – Это ты покурил, тебе долго.

Китай – Опять с ним не рассчитываются?

Гитлер – Хорошо, бабла  поднимем.

Китай–  Кто спорит.

Гитлер – Ты книгу прочёл?

Китай – Начал. Херомантия сплошная.

Гитлер – Да какая там херомантия. Не живи прошлым, не живи будущим, живи сейчас. Правильная книга.

Китай – Я так всю жизнь живу, без этого цыгана.

Гитлер – Он не цыган, он брахман. Вон и они.

 

По набережной едет машина Андрея, останавливается, из неё выходят Андрей и Кабан.

 

Кабан – Привет, пацаны!

Гитлер – Привет.

Китай и Гитлер встают с парапета, здороваются.

Кабан – Это Коля.

Андрей здоровается с Китаем и Гитлером.

Китай – Витя.

Гитлер – Вася.

Кабан – Есть делюга одна...

Гитлер – Опять проигранные не кроятся?

Кабан – Не, Вася, не угадал. Серьёзная делюга.

 

Дом на улице Мемзера, Люба, Ксения и молодой человек, огненно-рыжий, Чижик. Ксения и Чижик пьяны, сидят за столом, допивают остатки водки

 

Ксения - Ты, рыжий, не гони, понял? Ты меня ещё не знаешь.

Чижик – Да знаю я тебя. Чем больше узнаю, тем больше худею.

Ксения (Любе) А ты чего лыбишься, ты? Я вижу. Ты на моего засматриваешься, сучка. Смотри, коза, допрыгаешься.

Люба – Ксюша, попустись.

Ксения – Чего? Ты кому это говоришь, ты, ложкомойка? (хватает со стола вилку) Я тебе сейчас …

Люба – Ксюша, попустись, я мужиками вообще не интересуюсь.

Чижик (смеётся) Опа! А кем же, а? Кем интересуешься?

Люба – Пацанами, двадцать минус. Только ты дохлый, а я сильных люблю.

Ксения – Хорош тут, ты, тварь! (встаёт, теряет равновесие, падает на стул)

Люба – Слушайте, пошли спать, что ли? А то со стульев попадаете, поломаете себе.

 

Люба привстаёт со своего стула, делает руками странное движение, как будто собирает что-то рассыпанное со стола, невидимую крупу, потом это «рассыпанное» толкает в сторону Ксении.

 

Ксения – Чё ты машешь, а? Чё ты..

 

Внезапно Ксения падает назад вместе со стулом и остаётся лежать в таком положении.

 

Чижик – Ха, у Ксюхи автостоп сработал. Так и будет втыкать до утра.

Люба – Давай, отнеси её в комнату, и сам спать ложись, а я пока уберусь.

 

Набережная, ночь, Гитлер, Китай. Андрей и Кабан сидят в каркасе, оставшемся от летнего кафе, в свете фар машины.

 

Китай – Я в такие подарки не верю.

Андрей – А кто сказал, что подарок?

Гитлер – Какой там подарок. Верная смерть.

Кабан – Чего ты так решил?

Гитлер – Ездил уже когда-то, в Питер, получать. Всемером уехали, вдвоём вернулись.

Андрей – Бывает и так. Я тоже ездил, получал, и живым возвращался.

Кабан – Ну да. Как вспомню, чего творили сдуру, не знаю, плакать или смеяться.

Гитлер – Смейся, раз живой.

Андрей – Вижу, не доверяете, босота.

Китай – Ну, посуди сам, братуха. Приезжаешь на пылесосе (мотает головой в сторону машины Андрея), говоришь о миллионах. Миллионы в Москве, непонятно у кого, получить нереально, нужно по разбою выступать.

Гитлер – По разбою можно и здесь кого нибудь обуть, в сезон жирные клопы заезжают.

Андрей – Ладно, рэкетиры, ещё раз жевану. Я сам из Москвы, жизнь ту знаю. С малолетки в движухе, в Европе работал, от Польши до Португалии. Вижу, что делюга живая. У терпил средства есть, и заявлений, если чисто делать, не будет. А и будут – ничего страшного, рванём и свалим, пока мусора выяснять будут, кто да что. Глушить никого не будем, пуганём только.

Китай – Ну. А говоришь, надо стволы боевые. Может, пугачи возьмём? Раз только закошмарить?

Андрей – Был у меня кент, газовым попугать одних решил, достал, навёл, те испугались, и из обреза ему в пузо саданули.

Китай (кивает) С перепугу и не то бывает.

Гитлер – Скажи, Коля, а на расходы деньги есть, или за свои всё?

Андрей - Есть.

Гитлер – Тоже в Москве?

Андрей смеётся, затем достаёт из кармана пачку долларов, показывает и снова прячет в карман.

Гитлер – Вот это уже ближе.

Андрей – Если согласны, сейчас дам по десятке. Не выгорит в Москве – значит, расход. Соскочите по ходу – придётся вернуть.

Гитлер – Коля, ты не понимаешь. Мы не соскочим, не дети. Непонятно, если возьмём этот космос, миллиарды, как и когда расчет будет.

Кабан – Пацаны, вы ж со мной работали раньше. Были вопросы?

Китай – Мы с тобой работали как? Не платят тебе выигрыш, мы барыгу штормим.

И суммы… Штука, редко - две.

Кабан – Чё то я тебя не понимаю, Витёк. Для пацана сумма роль играет? Что штука, что лимон – слово есть слово.

Гитлер – Саня, хорош за понятия. Всякое видели, и мы и ты. Вон, половина нормальных в депутатах сейчас, а вторую половину крабы доедают.

Андрей – Ну, вы согласны или нет? Если согласны – кричите, не согласны – расход, поедем с Саней дальше.
Китай – Я согласен, просто понять нужно, с кем и во что ныряем.

Кабан – Давно его знаю. Куда угодно с ним впишусь.

Гитлер – Я так же за Китая могу сказать. Дело в том, Саня, что тебя то мы мало знаем.

Андрей – Ладно, урки, три часа ни о чём растираем. Дам намёк – года три назад в Москве увалили некоторых, особо мурчащих. Слышали?

Гитлер – До нас, бывает, не доходят московские новости.

Андрей – Такого Васю Копейку - слышали?

Китай – Допустим.

Андрей – Мирзу Усоева?

Гитлер – Слышал я.

Андрей  –  Ну, и до кучи, Русика Ростовского.

Китай – Вроде, их Петеля увалил. Мстил за какие-то дела.

Андрей – Я с ним работал, с Андрюхой. После этого житья не стало, пришлось на Украину перебираться. Без делов, без маз, в федеральном розыске.

Китай – Известная история, не думал, что жизнь сведёт… А сам Андрюха?

Андрей – Пропал куда-то. Говорят, мусора увалили, и в лесу каком-то прикопали.

Гитлер - Я так понимаю, ты только исполнял? А без стрельбы работал? Может, ты Кремль штурмом взять задумал?

Кабан – Пацаны, говорю, я его знаю. Работали вместе, у Толи Магадана, тогда ещё. Я подсел на червонец, потерял из виду, а здесь встретил.

Андрей–  В общем так, бандиты, хватит порожняки гонять. Нужны стволы. Короткие, рабочие, с патронами. Неделю здесь будем готовиться. А может, и больше – посмотрим, что вы можете. Потом едем в Россию. Что получим – всё дерибаним, всем по доле, мне две. С нами ещё тёлка будет.

Гитлер – А это зачем? Как махновцы, с гармошкой и бабами?

Андрей – Надо так, оставить не с кем. По-другому не будет. Доберёмся до Москвы – там посмотрим, что делать. Может, ничего делать и не будем. Согласны?

Китай – Попробуем.

Гитлер – Согласен.

Андрей – Давайте, тогда, сразу и поехали – заберём девчонку, и оттуда за стволами. Есть у вас, где пожить недельку, чтоб никого рядом не было?

Китай – Есть. В горах, там сторож сидит, на огороде. Место тихое, раньше лагеря были, чеченцы тренировались, когда у них война была.

Андрей – И  куда они подевались?

Гитлер – А чего им здесь делать, война закончилась, а наши мусора другой приказ получили – стали чеченцам по три года давать, кто не доволен, тому пять. В Одессу свалили,  или к вам, в Москву.

 

Автомобиль, в нём Андрей и Кабан.

 

Андрей – Осторожные они какие-то. Не включили бы заднюю в Москве.

Кабан –  В этих уверен. Делали вещи. Должен мне там был один хозяин салона, в прошлом году, отказался выигрыш выдавать…

 

Пустынная бухта, глубокая осень или зима, ветер, волны.

По тропинке спускаются три человека, Гитлер, за ним Потерпевший, замыкает процессию Китай.

У Гитлера в руках спасательный круг с надписью Эсфирь – 2.

Подведя потерпевшего к воде, Гитлер надевает на него спасательный круг, после чего Китай сильно бьёт его под зад ногой, Потерпевший падает в воду и начинает барахтаться, пытаясь выбраться из воды на скользкие камни

Гитлер и Китай собирают небольшие камни и швыряют в Потерпевшего.

Тот плывёт от берега, волны прибивают его обратно.

Гитлер - (кричит) Ну что, дятел, будешь кроиться?

Потерпевший – Буду, вытащите меня!

Гитлер – Плыви сюда!

Потерпевший – Ноги свело, не могу!!!

Китай раздевается, прыгает в воду, подплывает к посиневшему от холода Потерпевшему  и буксирует его к берегу.

 

Автомобиль, Андрей и Кабан

 

Андрей смеётся

 Кабан - Это их сумма озадачила, давно забыли, когда больше трёшки в руках держали. Идейные, откуда сейчас у идейных бабло?

Андрей – Понятно. С приколом работают.

Кабан – Ну да. Вася этот, Гитлер, он больше придумать (открывает бутылку пива, делает глоток). А Китай- исполнить. С детства кенты, подельники и всё такое.

 Андрей – А пива-то больше и нельзя.

Кабан – Чего это?

Андрей – Потому что. Считай, мы уже в делюге, синька в запрете.

Кабан – Не вопрос. (завинчивает бутылку и бросает на заднее сидение). За такое бабло я и курить брошу.

Андрей – Ну, я тебя за язык не тянул.

Смеются.

 

Автомобиль, в нём Китай и Гитлер.

 

Гитлер – А ещё что рассказывали про этого Петелю?

Китай – Рассказывали, что из Бутырки свалил. Или с пересылки, не уверен, важно, что с концами, не нашли. Говорили, что лет пять в Европе был. Нагнал там жути, в Россию вернулся, когда Интерпол его в розыск объявил. Перебил в Москве кучу народу. Думаю, и срок заочный есть, не в цифрах, в буквах. Говорили ещё, что порядочный, и в деньгах и вообще.

Гитлер – Терять, значит, нечего. И этому Кольку тоже, думаю. А мы зачем впрягаемся?

Китай – А чего делать? Хоть Москву поглядим, я не был ни разу. Если что с ним не так, оно сразу видно будет.

Гитлер – Да, гниль проявится. Короче,  впрягаемся, чтоб на Ленина в мавзолее глянуть? А чего, годится! Где наша не пропадала.

Китай (заканчивает) – Кто от нас не плакал.

 

Смеются.

 

 

Дом на Мемзера, ночь

 

Андрей, Кабан, и Чижик.

 

Кабан – Чижик, как Ксюха проспится, рассчитаешься с хозяйкой, и езжайте домой.

Чижик – Так денег нет.

Кабан (достаёт деньги, отсчитывает) – Две штуки. И с автоматов пусть у вас останется. Чижик – А ты куда?

Андрей смеётся, затем смеётся и Кабан.

Кабан – Фраером родился – фраером помрёшь.

Чижик – Что делать, если она опять зависнет? Силой тащить?

Кабан – Скажешь ей, что денег нет, только на дорогу. И что барыга заявление кинул, за мошенничество. Ну и глаз не спускай, до самого дома. Я тебе отзвоню ещё.

Чижик – Понял.

Люба выходит из другой комнаты с сумкой

Люба – Я готова.

Кабан – Пойду, жену поцелую на прощанье.

 

Кабан заходит в комнату, откуда вышла Люба, Андрей  прощается с Чижиком и выходит, за ним выходит Люба.

 

Утро, горы, лес. На поляне в лесу стоит небольшой вагончик, времянка. Перед ней – две машины, Андрея  и Гитлера.

У времянки Сторож и Китай

Китай –  Лишних не было?

Сторож – Не, тихо. Туристы какие-то были на полянах, неделю назад. Песни пели.

Китай – А ты чего?

Сторож – Повыл волком немного, луна хорошая была, притихли.

Китай и Сторож смеются

 

Внутри времянки Кабан, Гитлер, Люба и Андрей разбирают вещи.

 

Кабан – Во, как в старину – сплошные нары, деревянные.

Гитлер – Я ещё застал, на пересылке.

Кабан – Не встречал, только слышал. Другие видел, в Орле. Из арматуры. И спецом ведь какая-то блядь конструкцию рассчитала, арматура редкая, спать тяжко, бока болят.

Гитлер – Да какой там спецом. Хозяйка арматуру на дачу упёр, ну и остальные мусора понемногу, клетки для кроликов варить, что осталось – из того и делали. Вот оно так и получилось. Не немцы, рассчитывать.

Андрей – Покатом спать, оно и лучше. Теплее. Ну что, пацаны, пока Люба здесь приберёт и насчёт обеда – пробежимся?

Кабан – Не спавши? Куда бежать?

Андрей – На соседнюю горку. (Гитлеру) Ты там взял, что нужно?

Гитлер – Взял.

Андрей – Ну, пакуй в мешки, и побежали.

 

Горы, тропинка между деревьев, по ней бегут Андрей, Гитлер, Китай и Кабан. Они в камуфляже, но разном, видавшим виды, больше похожем на робы автослесарей.

Кабан отстаёт, Китай берёт у него мешок.

 

Вершина горы, день. Из лесу выбегают Гитлер и Андрей.

Андрей – Всё, на месте.

Гитлер (запыхавшись) – Не думал, что добегу.

Гитлер падает на землю, Андрей развязывает вещмешок, достаёт оттуда пневматический пистолет, мишени, срезает с дерева несколько веток, устанавливает мишени.

 

Из лесу выбегают Китай с Кабаном, не говоря ни слова, добегают до лежащего на земле Гитлера и падают на землю.

Андрей –  Сборная ветеранов прибыла умереть на родину.

 

 

Вершина горы, день.

 

Андрей – Долго целишься, Витёк.

Китай – Так попадаю.

Андрей – Надо не целясь попадать. Смотри. (берёт пистолет, засовывает его за пояс сзади, затем быстро выхватывает и стреляет, затем делает то же самое медленно ) Тащишь его из-за пояса, рука к телу прижимается. Не снизу вверх, а вперёд. Как выдвигаешь. И не целясь, только мушкой лови.(стреляет несколько раз) Сбегай, посмотри.

Китай бежит к мишени.

 

Вершина горы, вечер. Раздаётся звук вертолёта.

 

Андрей – Быстро в лес!

Все бегут в лес, укрываются под деревьями. Над вершиной пролетает милицейский вертолёт.

Андрей – Чего это они? Третий раз уже.

Китай – Сезон заканчивается, план не выполнили. Раньше у них свои поля были,  они и не лезли. Сейчас по-другому работают. Поле снимут, хозяину срок, дуст на продажу, сено перед камерой сожгут. Вот сейчас у них самая активность, уборочная.

Гитлер – Осеннее обострение.

Кабан – А мы пострелять хотели.

Андрей – Постреляем вечерком. Вася, подгони арсенал. Посмотрим, что там у вас.

 

Гитлер развязывает вещмешки и передаёт Андрею, тот достаёт из них оружие и раскладывает его на камуфляжной куртке.

 

Андрей – Так. Наган. И к нему четыре пачки патронов. Маловато.

Гитлер – Больше нет.

Андрей –  Пистолет ТТ. В земле не был, исправный, советский. И патронов куль. Сколько?

Гитлер – Двести.

Андрей - Вот это хорошо. Так. Пистолет- пулемёт, оригинальной конструкции. Приднестровская молдавская республика, один магазин, патроны от Макарова, шесть пачек.

Китай – Мой. Считай, наградной.

Андрей – Ты в ПМР воевал?

Китай – Ну.

Кабан – За кого?

Китай– За наших.

Кабан – Против молдаван?

Китай - Не. Молдаване за нас были. Против румын.

Андрей – И я там тусовался,  тоже за наших. Сафронова такого не знал?

Китай  – Сергей… Сергей Павлович, что-ли?

Андрей - Платонович. Усатый такой.

Китай – Значит не тот, у того репа вся обожженная была, не росли усы.

Андрей– Точно, это я перепутал. Ну и как тебе там, понравилось?

Китай – Вначале ничего было, а потом зажимать стали. Чуть ли не регулярную армию сделали.

Андрей – А мне в конце больше понравилось, мы их лупили, а не они нас.

Китай–  Это да.

Андрей – Так, что ещё у вас? К Нагану глушитель, на стекловате с маслом. Музейная вещь. Граната Ф-1 и кусок пластита. С таким вооружением неделю здесь побегаем, и можно новую ПМР, в Москве, организовывать.

 

Вершина горы, вечер.

 

Андрей тренирует остальных. Они кувыркаются, прыгают, после чего стреляют, стреляют лёжа, сидя, на ходу.

 

Вершина горы, вечер.

 

Все ползают по земле, собирают гильзы.

 

Тропинка в лесу, темно.

 

Андрей, Гитлер, Китай и Кабан бегут обратно, с горы, натыкаясь в темноте на деревья.

 

 

Вагончик в лесу, ночь

 

Андрей, Гитлер, Китай, Люба и Кабан ужинают на улице, при свете переносной лампы, подключенной к аккумулятору машины.

 

Кабан – Завтра тоже будем бегать?

Андрей – А как же.

Люба – Вы как ушли утром, я не знала, что и делать. А вдруг придёт кто-то?

Гитлер – Я тебе пояс смастерю.

Кабан – Верности?

Все смеются

Гитлер – Типа. Из пластита. Если что – взорвёшь их всех, вместе с собой.

Смеются

Кабан – Не знаю, поднимусь завтра или нет, так замахался, кусок в горло не лезет.

Китай – Точно. Вторую миску уже замесил.

Люба – Третью.

Смеются.

 

Вагончик, ночь.

Андрей, Кабан и Китай спят на нарах, заходит Люба, смотрит, где ей лечь, идёт к Андрею и ложится рядом с ним.

 

Сон Андрея.

 

Прихожая в обычной городской квартире, похоже, что в ней идёт ремонт, стены ободраны. Кое-где наклеены газеты, всё  в следах побелки.  В прихожей молодая женщина,  Андрей и два странных человека. Первый внешне самый обычный, светловолосый, в рыжину, среднего роста. Однако, лицо у него грубое, напоминающее о первобытных людях, искаженное гримасой свирепости. Второй - высокий и широкий, огромный, с вытянутым, застывшим, ничего не выражающим лицом, которое больше напоминает не лицо человека, а голову насекомого, саранчи. Андрей, молодой, без седых волос, вклинивается между женщиной и этими двумя, женщина кричит. Даже не кричит, а визжит, полностью потеряв над собой контроль.

Андрей – А ну быстро отсюда, уроды!

Первый из нападающих, человек, не говоря ни слова, идёт вперёд, на Андрея. Второй держится за спиной первого. Андрей бьёт открытой ладонью в челюсть первого нападающего, медленно, как обычно во сне, скорее - отталкивает, с такой силой, что тот теряет равновесие и падает, ударившись головой о стену. Ударяется он тоже странно, плечо и часть головы входят в стену, как в воду. Второй нападающий левой рукой хватает Андрея за горло, приподнимает, оторвав от земли. Видна правая рука саранчеобразного персонажа. Она больше левой в два раза, и , если левая рука вполне человеческая, то правая представляет из себя зелёную конечность, похожую на связку сосисок либо коленчатый вал, с перетяжками между сегментами. В глазах нападающего загорается знакомый нам серо-белый огонь, блеск стали. В зелёной руке виден горящий серым огнём нож.

Андрей пытается отразить удар левой рукой, но она неподвижна, парализована, нож медленно и неотвратимо приближается к Андрею, тот в последний момент успевает вывернуться из захвата, ударив свободной рукой по сжимающей его горло руке, после того, как освободил горло, этой же рукой блокирует зелёную конечность с ножом, конечность гнётся, пытаясь дотянуться до Андрея, тот, подскочив к чудовищу, бьёт его ногой, ребром ступни (в карате этот удар называется «йоко-гери») в живот.

От удара из ушей, ноздрей и глаз чудовища течёт жидкость чёрного цвета.

Вся комната начинает мелко дрожать, затем  трястись сильнее, исчезает

 

Вагончик, ночь

Андрей открывает глаза, его трясёт за ногу Китай.

Китай – Коля, подъём.

Андрей резко садится, видит, что Люба, которая лежит рядом с ним, держит его двумя руками за левую руку, которая была во сне парализованной. Андрей освобождает руку, ощупывает своё горло.

Андрей – Чего там?

Китай – Твоя очередь на шарах стоять.

Андрей – Понял. (Делает несколько глубоких вдохов и выдохов) 

Китай – Кошмары снятся?

Андрей – Давно ничего не снилось, и на тебе. Ну, хоть повидал кента.

Китай – Какого?

Андрей - Да там одного, крякнул он давно. Так дальше пойдёт, на старость лет бесплатное кино обеспечено.

Китай – Ага. И если б что путёвое, а то одни боевики.

Андрей – В основном - ужасы.

Китай достаёт из-за пояса пистолет ТТ, передаёт его Андрею.

Андрей выходит из вагончика, на его место укладывается Китай.

 

Утро, поляна перед вагончиком

 Андрей ездит на своих «Жигулях» и сбивает машиной Китая, Гитлера и Кабана.

Те запрыгивают на капот, перекатываются и спрыгивают, потом то же самое, но запрыгивают на крышу, пытаются достать пистолет, находясь на крыше машины, и произвести несколько «выстрелов» по водителю.

 

Утро, поляна перед вагончиком

Герои отрабатывают захват выходящего из машины человека.

Китай и Кабан нападают на Андрея, Гитлер за рулём.

Андрей засовывает левую руку в карман робы, внезапно у него в руке оказывается пистолет, который он носил за поясом.

 

Андрей – Как фокус?

Китай – Полезный прикол. Надо и себе карманы распороть.

Андрей – Само собой, только дело в другом. Вы копаетесь, а делать надо так, чтобы не успел не то, что в карман, чтоб подумал только – а уже в багажнике.

 

Утро, поляна перед вагончиком

 

Китай и Кабан захватывают Андрея, Китай от старания бьёт его так, что Андрей падает на землю в нокдауне, сидит на земле, растирая уши.

Смеются.

 

Утро, поляна перед вагончиком

Герои отрабатывают захват прохожего и погрузку его в машину.

Вырываясь, Китай разбивает ногой боковое стекло.

 

День, вершина горы.

 

Разбившись на пары, герои отрабатывают приёмы рукопашного боя.

 

День, вершина горы.

 

Бои без правил. Дерутся один на один, два на два. Двое на одного, трое на одного.

 

Вечер, вершина горы.

 

Герои отрабатывают захват. Один с пистолетом против троих безоружных.

Захват всегда осуществляют двое, третий в схватку не вмешивается, осуществляя наблюдение и прикрытие.

 

Вечер, вершина горы.

Андрей (рассматривая что-то у себя на ладони) – Эй, босота, а это откуда?

Гитлер  (поглядев на ладонь Андрея, на ней – ржавая гильза от АК-47) – От чеченцев осталось. У них здесь каждую ночь стрельба была.

Андрей – Во житуха была. Кстати, не знаете, где можно пару магазинов к «Калашу» найти?

Китай – В Симферополе можно. Там возле зоны военная часть, морпехи. Склады какие-то.

Андрей ( с интересом) – Да ну? Можно что-нибудь со складов купить?

Китай – Взять можно. Часовые спят и днём и ночью.

Андрей – А ты откуда знаешь, что спят?

Китай – Так я на той зоне висел. На крышу вылезешь – всё видно

Андрей – Ну, попробуем.

 

Ночь. Тропинка в лесу, герои бегут.

 

Они уже не натыкаются на деревья, бегут легче.

 

 

Вагончик, ночь.

Все укладываются спать. Люба ложится рядом с Андреем.

 

Андрей (шёпотом, весело) – Люба, ты меня в следующий раз двумя руками не держи. Чуть не зарезала какая-то вошь бройлерная.

Люба – Вчера?

Андрей – Ну да. Сон приснился.

Люба – (серьёзно) Хорошо, не буду.

Андрей– (весело)А одной рукой - можно.

Кабан – И не за руку.

Смеются

 

Утро, поляна в лесу.

 

Сделав из веток несколько рамок, в размер обычного окна, и несколько меньших размеров, как окна автомобиля, герои тренируются, бросают камни на бегу, стоя спиной, с поворотом, в прыжке.

 

День, поляна в лесу.

Герои вооружились вырезанными из веток «ножами» и отрабатывают ножевой бой.

В боях выигрывают Гитлер и Андрей, затем дерутся друг с другом. Андрей атакует, Гитлер приседает, и сделав длинный выпад в присяде, бьёт Андрея ножом в пах, Андрей прыгает на месте от боли.

 

Андрей – Ах ты ж…Вася, ты где так?

Гитлер – На усиленном, сидел там с одним. Он в кабаке, по синьке, подрезал сборную по регби.

Кабан – Всю?

Гитлер – Девять потерпевших. За каждого по году срока.

 

Вечер, поляна перед вагончиком

 

Китай и Андрей учат остальных ставить растяжки, минировать машины, используя для этого боевые гранаты. Прижимают рычаг Ф-1 к корпусу гранаты широкой матерчатой лентой, затем зажимают концы ленты в дверях машины, обрезая торчащие лоскуты, чтобы их не было видно. Укрепляют гранату под машиной, привязывая шнурок к кольцу, а другим концом – к колёсному диску, с тем, чтобы при движении шнурок намотало на ось и кольцо выдернулось.

 

Китай – Надо детонаторов достать.

Андрей – Есть где?

Китай – У нас нет, может, в Донецк заедем, на шахты?

Андрей – Времени нет. Обойдёмся, или в Москве найдём.

 

Из вагончика выходит Люба, смотрит на занимающихся у машины героев, подходит к ним.

 

Люба (показывая на немецкую гранату)  А это что?

Андрей – (автоматически) Граната. (озирается, внезапно строго) Вон отсюда!

Испуганная Люба отскакивает от машины.

Китай – Ты чего, братан?

Андрей – Нехер ей здесь тусовать, вдруг чего.

Люба – Всё равно не взорвётся.

Китай – Думаешь?

Люба – Да.

Китай – (показывает Ф-1) А эта?

Люба – Эта взорвётся.

Китай – Честно сказать, я в этой (берёт в руку немецкую) сомневаюсь.

Андрей – Ну, давай проверим.

Гитлер – Здесь бункер недалеко, ракетчики были. Там можно бросить, глубокий.

Люба –  А мне с вами можно?

Андрей – Можно. Но если взорвётся …

Гитлер – То ты попала.

Китай – Да, такое с тобой будет…

Кабан – Что сказать неудобно

Смеются

 

Ночь. Заброшенная территория воинской части, полуразобранные казармы, упавший бетонный забор.

 

У входа в бункер Андрей с гранатой в руке. Он отвинчивает крышку на торце деревянной ручки, извлекает шнурок.

Андрей – Ну что, готовы?

Голос из темноты – Давай!

Андрей рвёт шнурок, затем бросает гранату в люк бункера, приседает и зажимает уши ладонями.

 

Просидев в такой позе десять секунд, он отнимает руки.

Голос из темноты – Любка выиграла.

Андрей – Первый раз в жизни бабу послушал. Любка! За края, научу тебя стрелять.

 

Поляна в лесу, утро.

 

Кабан, Гитлер и Китай тренируются в ножевом бое, Андрей и Люба в стороне стреляют из пневматика по мишеням.

 

Андрей – Ну, вроде получается, перекур. Люба, а ты с той гранатой… Почему решила, что она не взорвётся?

Люба – Почувствовала.

Андрей – То есть, как?

Люба – Ну так. С детства чувствую, и людей и вещи. Она чёрная внутри была, мёртвая, а другая, круглая – оранжевая.

Андрей – А люди тоже по цвету различаются?

Люба – Нет, люди по теням. За каждым тень видна, кто он есть.

Андрей – (мотает головой в сторону тренирующихся) За Саней какая тень?

Люба – Не скажу. Нормальная тень, у вас у всех тени правильные.

Андрей – Ну, скажи.

Люба – Нельзя. Про твою могу сказать.

Андрей – Ну?

Люба – Знаешь, статуя такая есть, солдат с ребёнком?

Андрей – Знаю.

Люба – Вот такая. У тебя дети есть?

Андрей – Нет. Не успел завести, когда богатый был, а сейчас, на муки, и не хочу.

 

Поляна в лесу, день

 

Андрей с Наганом в руках стоит на поляне, Кабан, Гитлер, Китай и Люба по очереди перебегают поляну, Андрей стреляет, по разу в каждого, пули поднимают фонтанчики земли у самых ног.

 

Поляна перед вагончиком, вечер.

 

Все сидят за столом, ужинают. Раздаётся телефонный звонок, Люба достаёт телефон, смотрит на экран, затем встаёт из-за стола и уходит за вагончик

 

Люба – Алло! Мама, привет!

Мать – Ты почему не звонишь?

Люба – Да нечего было рассказывать. Мы в горах живём.

Мать – В каких горах?

Люба – В Крымских.

Мать – С кем? С этим, красивым?

Люба – И ещё трое.

Мать – Кто они?

Люба – Не наши. Солдаты.

Мать – Он не видит?

Люба – Нет. Сам не видит,  он батарейка. Со мной видит.

Мать – Что ты там делаешь?

Люба – Варю еду. Сегодня стрелять училась.

Мать – Возвращайся.

Люба – Как это - возвращайся?

Мать – Нечего тебе там делать. Сами пусть стреляют. Возвращайся.

Люба – Они хорошие.

Мать (зло) – Я кому сказала! Ты ещё с ними выспись! Или уже?!

Люба – Нет. Мама, он не наш, но не простой. С ним как с тобой, как дома.

 Мать – Сука, если не вернёшься, я тебе такое сделаю! Юшкой заплачешь!

Люба – Мама, я с ним вернусь.

Мать – Люба, доченька! Ты у меня одна, никого больше. Вернись. Не нужны тебе солдаты, не нужно стрелять. Вернись, Люба, прошу.

Люба – Мама, я вернусь с ним и с деньгами.

Мать – Да не нужны эти деньги, всё равно не наши.(плачет) Люба, прости меня, я злая была. Вернись.

Люба – Мама, не плачь! Я сама плачу (плачет). Не могу.

Мать – Почему?

Люба – Я люблю его.

Мать – Он знает?

Люба – Нет.

Мать – Пусть не знает.

Мать кладёт трубку, гудки.

 

 

Утро, поляна перед вагончиком.

 

Герои стоят возле машины Андрея. Она  порядком помята, капот продавлен. Лобовое стекло треснуло. Прошло несколько дней, герои изменились. Кабан похудел, подтянулся, все они помолодели на пять-семь лет.

Андрей – Хорошая машина. Загрузить мешков пять селитры, да подорвать в людном месте. Чтобы мир содоргнулся.

Кабан – Да чего. Я б и от такой не отказался. Рихтануть немного, стекло поменять…

Гитлер– Движок

Китай – Коробку.

Андрей– Подвеску.

Кабан – Селитра поярче, конечно.

Андрей – Ну что, жулики, вроде готовы. Можем ехать.

Гитлер – Урожай собрать надо.

Андрей -  А поле где?

Гитлер –  Да вот оно (показывает рукой на верхушку ближайшего дерева)

 

Видно, что к стволам деревьев, ближе к верхушке, привязаны пластиковые вёдра, в каждом из которых растёт куст марихуаны.

Андрей – Ого! В жизни б не сообразил. Сам придумал?

Гитлер – Ну. С братаном (машет головой в сторону Китая) посидели, подумали, чайку попили…

Все смеются.

Андрей– На что только человек не пойдёт, чтобы закон нарушить.

 

 

Лес, день

 

Гитлер и Китай лазят по деревьям, срезая и бросая вниз кусты марихуаны, Кабан собирает и уносит в вагончик.

 

Вагончик, день

 

В вагончике Гитлер и Китай разбирают кусты на составляющие, ссыпая в пластиковые вёдра сырые листья, Люба собирает на стол.

 

Гитлер – Люба, иди сюда, покажу, как с ней надо правильно.

Люба  подходит.

Гитлер – Видишь, шишки? Шишки отдельно. Потом листья – это уже буттер, тоже отдельно. Ну, вот и остаётся стебель и большие листья, пальма. Это сжечь надо, под камеру.

Люба – Спасибо. Только у нас всё равно такое не растёт.

Гитлер – Где это - у вас?

Люба – В России. Во Владимире.

Гитлер – Ох… Точно, не растёт.

Китай – А что у вас там растёт?

Люба – Грибы в лесу растут. Мухоморы и другие, мелкие.

Китай – И чего, народ собирает?

Люба –  Собирают, а как же. Бывает, так насобирают, что через неделю из лесу выходят – страшные, чёрные все, волосы дыбом, бороды клочьями.(внезапно поднимает руки к лицу, растопырив пальцы,) Бу-у-у!

Китай  отшатывается и едва не падает с табурета.

Люба – Во какие выходят!

Гитлер – Э, ты как это сделала?

Люба – Что сделала?

Китай – Да рожу такую.

Люба – Да ну вас, дядьки. Разве у меня рожа?

Китай – Да какая рожа, ты просто такое скорчила, как в страшном сне.

Гитлер – Специально тренировалась, что ли?

Люба – Ага. Перед зеркалом.

Китай – Ну, как все дела закончим, пойдёшь в театральный учиться. Будем тебя по телевизору смотреть.

Гитлер – Точно. Где-нибудь на острове, под пальмой. По спутнику. Программа Вести с Любовью.

Андрей заходит в вагончик и заканчивает фразу – Урочкиной.

 

Ночь, промышленная зона, железнодорожные пути, заборы, темно.

Андрей с Гитлером стоят у бетонного забора с натянутой поверх него колючей проволокой. В том месте, где они стоят, проволока проржавела и висит свободно, не натянута.

 

Гитлер (смотрит на часы) – Смена у них полчаса назад. Давай, подсади.

Андрей – Смотри аккуратно. Если что – щенка не делай, выруби и вали.

Гитлер – Да понял, не дурак

Андрей выходит из машины, становится спиной к забору, Гитлер одним движением запрыгивает ему на подставленные руки, потом на плечо.

 

Территория воинской части, здания, караульная вышка, во дворе стоит какая-то военная техника.

Гитлер, согнувшись пополам, пробирается по территории, прячась от света фонарей в тень.

В погной тишине раздаётся негромкий храп.

Гитлер (тихо) Храпишь, зимагор.

Гитлер подкрадывается к грузовику, открывает дверцу. Часовой спит на сидении, обхватив автомат двумя руками, прижав к груди. Кроме того, поясной ремень застёгнут поверх автомата. Гитлер отсоединяет магазин, потом лезет в подсумок, достаёт второй. Тихо закрыв дверь, исчезает в темноте.

 

 

 

КПП Крымской автономии, ночь.

 

Гаишник останавливает машину Гитлера. В ней Гитлер, Китай и Кабан.

Громко играет магнитофон, какие-то варварские блатные песни, у Китая в руке початая бутылка водки.

 

Гаишник – Добрый день, сержант Голубев, документы, пожалуйста.

Гитлер – Слышь, сержант, ночь на дворе, а ты – добрый день. Небось, переутомился? (щёлкает себя пальцем по горлу)

Гаишник – Документы на машину и права.

Гитлер (достаёт бумажник) – Права вот. (делает вид, что ищет техпаспорт) Где-то техпаспорт запропастился, может, дома выложил…

Гаишник отходит на несколько шагов от машины, что-то говорит в рацию, из помещения КПП выходят ещё двое гаишников с автоматами.

Гаишник – Все выходите из машины, откройте капот и багажник.

Гитлер – Вот так всегда, как торопишься, так это самое.

 

Гитлер, Кабан и Китай стоят у машины под прицелом автоматчика, двое гаишников обыскивают машину.

К КПП подъезжают «Жигули» Андрея, в них Андрей и Люба. Останавливаются у знака СТОП.

Гаишник автоматом показывает Андрею, чтобы он не задерживался.

Андрей проезжает КПП и скрывается в темноте.

 

Гитлер – Эй, сержант! Старшой! Вспомнил, где техпаспорт! В куртке посмотри, во внутреннем кармане. Там он, точно!

 

Обыскав машину и пассажиров, гаишники разрешают им ехать дальше.

 

В машине Андрея

 

Андрей и Люба

Андрей – Не испугалась?

Люба – Чего бояться?

Андрей – Могли нас обыскать, мы бы по газам... Они стрелять.

Света – Да я как-то об этом не подумала. Я с тобой ничего не боюсь.

Андрей – Это зря.

 

В машине Гитлера

 

Кабан – Пролезло.

Гитлер – На границе не пролезет.

Китай – Придумаем чего-нибудь.

Китай смотрит в бардачке автомобиля, лезет рукой под сидение.

Китай – Кабан! Ты бутылку не видел?

Кабан – Видел.

Китай – Давай сюда, в омыватель выльем.

Кабан – Мусор её прицепил.

Китай – Вот же крохобор. Я самую дешёвую взял, палёнку. Её и работяги не пьют.

Кабан – Раз льют, значит, пьёт кто-то.

Китай–  В сезон дыхлы пьют.

Кабан – Кто?

Гитлер – Отдыхающие. Не знал такого слова?

Кабан – Вот вы как к людям относитесь. Не знал, не знал.

Смеются

 

 

Придорожный ресторан,  день.

В отдельном домике с камышовой крышей сидят Андрей, Гитлер, Китай, Кабан и Люба, обедают.

У домика крутится несколько собак, Люба бросает им кости.

 

 

Кабан – Как переходить будем?

Андрей – У всех паспорта в порядке?

Китай – В порядке.

Гитлер – Нормальный паспорт.

Кабан – Настоящий.

Люба  просто кивает головой.

Андрей – У меня не в порядке.

Китай – В обход?

Андрей –  Я пешком пойду и железо с собой зацеплю.

Гитлер – Ты раньше ходил?

Андрей – Когда сюда перебирался.

Гитлер – Карта хоть есть?

Андрей – Нет.

Кабан – У меня есть. В этом (достаёт коммуникатор).

Андрей – Давай сюда, сейчас разберёмся.

Кабан – Я с тобой пойду.

Андрей – С какого? Переедешь с пацанами.

Кабан – Так, за компанию. И если нарвёмся там.

Андрей– Отстреливаться будем?

Кабан – Точно. Примем неравный бой.

Андрей – Хорошо, вдвоём веселее. А пылесос можно здесь оставить, чтоб у границы глаза не мозолил.

 

Строения возле ресторана. Небольшая техстанция, заправка, магазин.

 

Кабан выходит из магазина, подходит к «Жигулям»

Кабан – Купил. Батарейки только, изоленты нет.

Андрей – У работяг возьми.

Кабан идёт к техстанции.

Андрей снимает с машины антирадар древней конструкции с надписью Cobra

 

Кабан возвращается с мотком изоленты.

Андрей обматывает изолентой батарейки, присоединяет провода от антирадара.

Кабан – А это зачем?

Андрей – Потом. Ну, всё.

Андрей выходит из «Жигулей», идёт к стоящему неподалеку слесарю, отдаёт ключи.

Андрей – Недели через три заберу.

Слесарь – Красить будем?

Андрей – А чего, покрась.

Слесарь – В какой цвет?

Андрей – В лиловый.

Слесарь – В какой?

Андрей –  В фиолетовый, только красного побольше. На тебе на всё.

Протягивает слесарю деньги, тот берёт их и прячет в карман. Андрей садится в машину Гитлера, они уезжают.

Слесарь смотрит им вслед.

Слесарь – (крутит пальцем у виска) Лиловый. С фокусом мужик.

 

Ночь. Лес.

По лесу идут Андрей и Кабан, они одеты в камуфляж, в котором тренировались в горах, у Кабана в руках пистолет – пулемёт, к левой руке Колян примотал изолентой антирадар.

 

Кабан (шепотом) – Как думаешь, скоро?

Андрей – Ров перейдём – и дома.

Кабан – Какой ров?

Андрей – Майонезный.

Кабан – В смысле?

Андрей –  Давно вырыли, чтобы хохлы контрабанду не возили. Майонез, сигареты, сало. Ров вдоль границы. (смотрит на антирадар, на нём редко мигает красная лампочка) Ложись!

 Кабан и Андрей падают на землю и прислушиваются.

Кабан (тихо) Справа вроде.

Андрей – Далеко. Посмотри, где мы.

Кабан достаёт коммуникатор.

Кабан – Прямо на деревню идём, на Гопарики. Пять километров.

Андрей – Дорога рядом?

Кабан – Справа триста метров.

Андрей – Они в засаде сидят, на дороге. Пошли, тихо.

Кабан и Андрей встают и быстро уходят в ночь.

 

Ночь, лес.

 Кабан и Андрей лежат на опушке леса, перед ними просека, туман.

Кабан – Граница?

Андрей – Ну. Наши. Давай за мной, пока наших нет.

По пластунски пересекают просеку, скатываются в ров, выползают из него и скрываются в лесу.

 

 

В машине Гитлера

Кабан и Андрей снимают с себя камуфляжные куртки.

Китай – А антирадар зачем?

Андрей – Он рацию ловит, если рядом. Сейчас таких не делают.

Отматывает радар и передаёт Китаю.

Андрей – Спрячь, пригодится.

Кабан – Ещё одна машина нужна.

Гитлер – В Воронеже возьмём.

 

Вокзал города Воронеж.

 

Люба и Андрей

 

Андрей – Расскажешь им всё как надо. Главное, чтобы они не заподозрили. В подробности не лезь, ты им отвечать не обязана, ты наследница.

Люба – Не буду.

Андрей – Позвонишь мне, скажешь адрес той хаты, что они сняли.  Держи.

Протягивает ей мобильный телефон.

Люба – Хорошо.

Андрей – Иди, купи пакет. И больше с него никуда не звони, я тебе новый номер скажу, куда звонить. Ещё один пакет купишь, а этот выбросишь.

Люба – А ты когда приедешь?

Андрей – Я рядом буду всё время. Смотри там, если что-то почувствуешь, сразу уходи, выйдешь за сигаретами – и с концами, на любом вокзале комнату снимешь, мне позвонишь.

Люба обнимает Андрея, они целуются.

 

Люба в поезде.

 

Набирает номер на мобильном.

 

Люба – Саша? Приветик! Встречай завтра... Поезд (№ поезда) в (время по расписанию). Всё отлично! Холодно в Москве? А там тепло, я загорелая! Ну, всё, пока-пока.

Набирает другой номер, говорит по-цыгански.

Люба– Алло, мама! Это я. Всё хорошо, я уже в России. В Москву. Да, скоро уже. Он сказал, что недели две нужно. И мы сразу приедем. Мама, ну перестань! Мамочка! Не плачь, всё хорошо. Целую, жди, мы скоро!

Попутчица, пожилая женщина, прислушивается к незнакомой речи, после чего ногой запихивает сумку со своими вещами глубже под полку.

 

Воронеж, жилые кварталы, казино-ресторан-стриптиз комплекс МОНАРХ, буква М мигает, затем гаснет. ночь.

 

Машина, в ней Гитлер, Китай и Андрей.

Андрей за рулём.

Из машины, подъехавшей к комплексу, выходит мужчина характерной, карикатурно-бандитской внешности, в костюме и молодая женщина, идут в казино.

Гитлер – Вон ту давай возьмём. Терпила вроде при понятиях, сразу не вломит.

Китай - По «своим каналам» искать будет.

Смеются.

Гитлер – Пошли, братыло.

Гитлер и Китай выходят, идут к оставленной машине, подходят с двух сторон к дверям, начинают возиться с замками.

Через несколько секунд Китай открывает дверь со стороны пассажира, срабатывает сигнализация, Китай садится в машину и открывает водительскую дверь Гитлеру. Тот садится за руль, сигнализация умолкает, Гитлер возится ещё несколько секунд, заводит двигатель и выезжает со стоянки.

Андрей  едет следом.

 

Дорога, Подмосковье, раннее утро

 

В угнанной машине Андрей и Кабан

 

Кабан смотрит на экран коммуникатора, набирает номер.

Кабан – Добрый день. Я насчёт квартирки. Двушечки…На длительный… Нет, не с Кавказа…Семья… Без детей, без животных…А когда можно посмотреть?

 

Москва, вокзал, день.

 

 

У вокзала, на стоянке, с которой видны прибывающие поезда, среди таксистов, стоит машина, на которой Люба с Сашей приехала в Крым.

Саша стоит возле машины и высматривает Любу. Камера смотрит на Сашу из затемнённой машины, той же, из которой велось наблюдение во время похорон Селиванова.

Люба с дорожной сумкой подходит к Саше, он берёт у неё сумку, они садятся в машину.

 

Машина Саши

 

Саша и Люба.

 

Саша – Ну, а где остальные-то?

Люба – Через неделю будут.

Саша – Много их?

Люба – Не знаю. Коля сказал, что много.

Саша – Ты не видела никого, что ли?

Люба – Нет. Но Коля сказал, что всё будет нормально.

Саша – А всё это время ты там чего делала?

Люба – Мы по Крыму катались с ним, в Ялте были, в Севастополе, на побережье. Там так прикольно! Никогда бы не подумала, что у нас такие места есть!

Саша – А деньги?

Люба – Какие деньги?

Саша – Ну, что ты с собой везла? Я ещё их в машине прятал, на границе?

Люба– А, деньги! А я думаю, что за деньги. Деньги я Коле оставила, на расходы.

Саша присвистывает

Люба – Ты чего, Саша?

Саша – Ничего, так просто.

Люба – Куда мы едем?

Саша – В офис. Или куда?

Люба – А квартиру сняли?

Саша – Сняли. Я и снимал, на свой паспорт. В Филях.

Люба – Вот молодец.  Что ещё нового? Как там Марина?

Саша – Да ничего особенного. Марина переехала из Артура квартиры, в Химках живёт, у себя. А, есть новость! Дыбенко чуть не умер, язва. Я подъезжал к ним в бухгалтерию, рассказали. Прямо из ресторана скорая увезла.

Света – Это, наверное, от жадности. Он в больнице?

Саша – Был, сейчас в санатории.

 

 

 

Машина Гитлера.

За рулём Андрей, рядом Гитлер.

 

Они едут за тонированной машиной, которая, соответственно, едет за машиной Саши.

 

Андрей – Видал, как нас встречают?

Гитлер – Нормально встречают. Это кто?

Андрей – Думаю, те, что Снайпера грохнули.

Гитлер - Интересно, сразу б начали нас гасить, на вокзале, или позже?

Андрей – На хате, скорее всего. Перерезали бы ночью, как баранов.

Гитлер –  Это ещё кто кого. Слушай, как они здесь ездят? Если делать, то только ночью, не свалить никак, пробки.

Андрей – Придумаем. А пробка нам пока помогает, поглядим, куда эти поедут. 

Тонированная машина выбирается из пробки по тротуару и сворачивает в боковую улицу.

Гитлер – Чего это они?

Андрей – Интерес потеряли, Любка им не нужна, им мы нужны были.

 

Квартира на окраине.

 

Кабан  достаёт из сумки купленные вещи (десяток дешёвых мобильных телефонов, электрошокеры, паяльник, тестер, моток верёвки) выкладывает их на стол, Китай рассматривает.

 

Китай – А зачем столько телефонов?

Кабан – Не знаю. Я по списку брал.

Китай берёт в руки электрошокер.

Китай – А это зачем?

Кабан – Тоже не знаю. Купил два в оружейном. Меня раз таким пытали.

Китай – И как?

Кабан – Не обосрался, хотя сознанку терял. А убивали как-то кумовья в БУРе – обосрался. По пяткам дубиналом гасили.

Китай прикладывает шокер к ноге и нажимает на кнопку, дёргается, роняет шокер.

Кабан – Я ещё газовые баллончики купил. Будешь пробовать? Только на балконе.

Китай – Не, я пробовал уже. (смотрит на этикетку газового баллона) «Высшая мера». (смеётся) Шутники.

Кабан – Пошли со мной, надо стартовых пакетов купить и там ещё по списку.

Китай – Давай, хоть на Москву посмотрю.

Кабан – Ты что, не был ни разу?

Китай – Не. Думал, успею, а всю жизнь то то, то сё, воры-дворы, ссылки-пересылки, так и не собрался

 

 

Офис Савелюшкина

 

В офисе сотрудники фирмы – Марина, Алексей Степанович, Николай Михайлович. Входят Люба и Саша.

Люба– (радостно)  Здравствуйте! А вот и я!

Николай Михайлович – Добрый день, пропажа! А мы ждём-пождём. Уже волноваться начали.

Марина – Привет, Люба. Загорела как!.

Люба – Там лето ещё. Всё нормально, я там весь Крым объездила, договорилась со всеми, скоро нам помогут.

Марина – Помогут?

Люба – Ну да. Деньги вернуть.

Марина – Я, наверно, что-то пропустила.

Николай Михайлович – Мариночка, я тебя не посвящал, не хотел сразу после трагедии...

Люба – Марина, я тебе всё расскажу. Сегодня вечером ты что делаешь? Я там такого человека встретила!

Марина – (растерянно) Ну хорошо, расскажешь.

 

 

Офис Савелюшкина

Николай Михайлович и Алексей Степанович.

 

Николай Михайлович – С ума сойти. Эта идиотка отдала все деньги уголовнику, вернулась налегке.

Алексей Степанович – Влюблённая, без денег и без уголовника. Искренне надеюсь, что ещё и беременная, неизвестно от кого.

Николай Михайлович - А может быть, и к лучшему. Вроде всё налаживается. Будет получать пенсию, жить в квартире Артура, и не лезть в дела фирмы.

Алексей Степанович - Да, я о пенсии хотел поговорить. Ты не думаешь, что пять тысяч - это для неё много?

Николай Михайлович – Думаю. Но нам ещё месяц нужен, чтобы перерегистрироваться. А потом Любу на процент, прибыли нет. Как всегда у Артура и было.

Алексей Степанович – Прекрасно. И хватит с ней возиться, жалею, что сумму ей дали.

Николай Михайлович – Сам жалею, если честно.

 

 

Квартира на окраине

Кабан, Гитлер, Китай и Андрей.

 

Андрей (возится с паяльником и разобранным шокером) – Пятьдесят тысяч вольт. Прикиньте, пацаны! Пятьдесят тысяч!

Китай – Я пробовал. Не впечатляет.

Андрей – Правильно. А мы переделаем. Зачем столько? Триста восемьдесят хватит.

Гитлер - Так он слабее будет?

Андрей – Знаешь, как в анекдоте будет. Абраму лучше, раньше не ходил, а сейчас ходит, под себя.

Китай –  Попробуем.

Андрей – На себе не стоит.

Гитлер –  Когда начинаем?

Андрей – Сегодня. Они нас подождут-подождут, а потом Любку украдут. Нам сегодня на них посмотреть нужно, Любу заберём к себе, после этого первого терпилу потрясём. Кабан, форму купил?

Кабан – Купил, полосатую и чёрную. Пакеты купили, два часа с Витьком синих отлавливали.

Андрей – Не подряд пакеты?

Кабан – Не подряд. Разные тарифы, разные операторы.

Андрей – Хорошо. Надо номера снять с брошенных машин, московские. Два комплекта. Во дворах посмотрите. И эмблемы на форму пришить.

Гитлер – Мы за номерами.

Гитлер и Китай уходят, Кабан достаёт из сумки с формой несколько плакатов «Форма одежды сотрудников МВД», прикрепляет их к стене и садится пришивать эмблемы, рассматривая плакаты. Андрей собирает шокер.

Андрей – Готово. (подносит к шокеру  индикатор-отвёртку, нажимает на кнопку шокера. Лампочка загорается).

Кабан – А искра где?

Андрей -  А не надо. Искра – это для лохов.

 

 

 

 

Машина, угнанная в Воронеже, с московскими номерами, в ней все герои, они одеты в чёрную форму частного охранного предприятия, в береты. У каждого рация. Общий вид у них несколько бутафорский, гипертрофированно охранный – красные береты, чёрная форма, нашивки с изображением оскалившегося волка. Андрей за рулём.

 

Андрей– Ну, что, Витёк, сходим, посмотрим?

Китай достаёт из-под сидения пистолет – пулемёт, прячет его под курткой, выходит из машины.

Андрей – Если стрельба начнётся, ждите здесь, пять минут, потом валите.

 

Китай и Андрей идут по двору.

Китай – Вон они стоят.

Андрей – Подходим, аккуратно. Если начнут выскакивать или чего – кроши их сразу, вон их сколько набилось.

 

Машина, которая следила за автомобилем Саши на вокзале, она перегружена, просела под весом пассажиров.

Китай подходит к автомобилю сзади сбоку, со стороны водителя, Андрей – спереди, со стороны пассажира.

Андрей стучит костяшкой пальца в тонированное боковое стекло. Стекло опускается, в салоне машины – четверо молодых крепких кавказцев.

Первый кавказец, сидящий рядом с водителем, недовольным тоном

Кавказец – Э, что ты хочешь, а?

Андрей – Ребятки, такое дело. Вы не видели, здесь пацаны никакие на скутере не проезжали? Синий такой скутер, «Судзуки»?

Кавказец – Какой ещё скутер?

Андрей –  Да скутер угнали, прямо от конторы. Девчёнка на работу ездила, сидит теперь, плачет.

Кавказец – Слушай, мужик, я тебе по-русски сказал, не видели.

Андрей – Ну, не видели, что ж поделать. Извини, земляк, что побеспокоил. Сейчас милицию вызовем, пускай она ищет.

Андрей  отходит на несколько шагов от машины и, достав мобильный телефон, набирает номер.

 

Андрей – Алло…дежурная… угон автотранспортного…мопед.. сотрудники ЧОПа …Шпагин и Судаев… свидетели есть….  Улица (название) дом (№). Ждём на месте.

 

Машина с кавказцами заводится, и, сдаёт назад, едва не задев Китая, разворачивается и выезжает со двора.

 

Андрей – (Китаю) Видал, Шпагин, какой народ горячий? Джигиты.

Китай – Ну. Остыть бы им надо, Судаев.

Андрей – Точно. Пока они нас не остыли. (говорит в рацию) Двигайте к ориентиру два, сейчас подтянемся.

 

В машине. Герои едут по Москве.

 

Андрей – Любка говорила, что фотографию мою ей Николай этот дал, Снайпера бухгалтер.

Кабан – Ну и чего?

Андрей – Не знают меня зверьки в лицо, иначе уже б отстрелялись. Значит, не бухгалтер навёл. И не Любка.

Гитлер – Она не наведёт.

Китай – Чего так решил?

Гитлер – Да Любка в него (кивает головой в сторону Андрея) по уши…

Кабан – Всякое бывает. Меня тёлка как раз и вломила.

Гитлер – Бывает. Как разлюбит, тогда,  а пока – не наведёт.

Андрей –  Может и любит, хотелось бы. Значит, водитель, Саша.

Кабан – Что за Саша?

Андрей – Да такой. Красавчик, знаешь, из спортзала.

Гитлер – Метросексуалист.

Кабан – Это понятно.

Китай – Надо брать.

Андрей – Возьмём. Неясно, куда потом его.

Кабан – Как, куда?

Андрей – Ну так, братан. Мы за баблом приехали, а не справедливость наводить.

Кабан – Посидит на цепи, пока мы барыгам в дупло заглянем.

Андрей –  На хате держать, так сторож нужен.

Китай – Вот Любка пусть и караулит.

Андрей – Ну, попробуем.  А будет хулиганить, так и…

Гитлер – А я бы сразу. Не знаю я этого фуцана, но подозреваю, хулиган он.

Кабан – Ещё и сексуалист, по ходу. Если что, отвезём тут неподалёку, под Наро-Фоминск. Я там одного знаю, сидел с ним, он из БОМЖей колхоз устроил. Теплицы, шлакоблок делает, пилорама. Опустим в подвал, пусть сидит.

Андрей  – Саня за  БОМЖА не проканает. Упитанный.

Кабан – Посидит у Филина в подвале, можно будет на Курский выпускать, Христа ради.

 

 

Машина Саши, Саша и Люба, вечер.

 

Люба – Вот в этом доме.

Саша –  Так я и не понял, что мы забрать должны?

Люба – Коля попросил забрать какие-то инструменты и перевезти на квартиру.

Саша – (заинтересованно) Так он звонил? Что ж ты не сказала сразу? Приезжает?

Люба – Ну да. Завтра будет, встречать поедем.

Саша – Понятненько.

Люба – Вот, приехали. Нам сюда. (набирает номер) Алло. Добрый вечер! Нестор? Мы подъехали…хорошо. Поднимаемся.

 

Саша глушит двигатель, Люба и Саша выходят из машины и заходят в дом.

 

Подъезд дома.

На лестнице Китай пилит кусок фанеры. Он одет по-домашнему, в спортивный костюм, тапочки. Под расстёгнутой курткой – тельняшка десантника, с голубыми полосами. Двери лифта открываются, выходят Люба и Саша.

Китай – Это вы за инструментами?

Света – Да. А Вы Нестор?

Китай – Точно. Заходите, открыто.

Люба заходит в квартиру, Саша идёт за ней, Китай просовывает правую руку ему между ног, хватает за пах, приподнимает от пола, другой рукой хватает его за шиворот и вталкивает в квартиру. Через несколько секунд возвращается за фанерой и пилой, ногой сметает опилки со ступеньки, заходит в квартиру и закрывает дверь.

 

Квартира.

Саша сидит на полу, руки и ноги у него связаны капроновыми хомутами (применяются для монтажа кабелей, идентичны одноразовым пластиковым наручникам, применяемыми полицией во время массовых задержаний). Гитлер чистит пистолет-пулемёт, Кабан занимается тем же самым, разбирает «Наган», смотрит в ствол на свет, время от времени наводит револьвер на Сашу. Работает телевизор, исключительно с целью замаскировать шум, показывает христианский канал или что-нибудь подобное.

 

Андрей – Вот, Саня, как ни встретимся – вечно у тебя какие-то неприятности.

Саша – (заикаясь) К-коля, что за дела? Чего это вы?

Андрей – Саня, нам надо всё в подробностях. Кто Снайпера грохнул, за что, как. Понимаешь? В подробностях.

Саша – Д-да я здесь причём? Я водила простой!

Андрей – Саня, ты не понимаешь.

 

Видимо, эта фраза была сигналом, потому что Гитлер поднялся и, приставив модернизированный электрошокер к плечу Саши, нажал на кнопку.

Саша дёрнулся, ударился затылком о стену и упал на бок.

 

Андрей – Ну-ка, помогите.

 

Кабан и Китай переворачивают Сашу лицом вверх и укладывают на пол, затем Кабан кусачками перекусывает хомут, которым были связаны Сашины руки.

Андрей (слушая сердце) – Стоит мотор.

 

Андрей делает Саше непрямой массаж сердца, затем сильно бьёт его кулаком в область сердца.

 

Андрей – (послушав сердце, Любе) Там нашатырь на столе. И бутылка.

Люба подаёт бутылку водки и пузырёк, Андрей капает из пузырька несколько капель Саше в нос, тот начинает кашлять, Андрей растирает Саше лицо водкой, Саша открывает глаза.

 

Андрей– Ну как, Санёк? Теперь понимаешь?

Саша мычит, изо рта стекает струйка слюны.

 

Гитлер (подбрасывая в руке шокер) – Хорошая штука. Схемку срисуешь?

Андрей – Да.  Батарейку замени, на один раз хватает. Или на два, смотря какая батарея. (Саше) Проверять будем?

Саша – Нет.

 

Кадры из рассказа Саши

 

Саша и Савелюшкин в загородном доме. Выходит Хозяин дома, передаёт Савелюшкину портфель, тот раскрывает его. Портфель полностью набит деньгами.

 

Саша приезжает в какой-то офис, заходит к директору, передаёт ему портфель.

 

Савелюшкин и Саша едут по трассе.

 

Саша – Артур Альбертович…

Савелюшкин – Ну?

Саша – Квартиру хочу купить, на съёмной живу с семьёй. Не  хватает немного для первого взноса.

Савелюшкин – И что?

Саша – Не могли бы занять?

Савелюшкин – А как ты отдавать будешь, подумал?

Саша – Ну отдам. Отработаю.

Савелюшкин – Нет, сейчас не могу. Денег нет. Может быть, осенью.

 

Саша приезжает в ресторан, встречается с каким-то человеком. Тот передаёт ему папку с документами, Саша передаёт ему свёрток.

 

Саша в кабинете у Савелюшкина.

Савелюшкин -  Слушай, Саша, ты уже задрал меня этой квартирой. Нет у меня свободных сейчас, понимаешь? Я их что, кую?

Саша – Артур Альбертович, я рассчитывал на Вас, Вы сказали осенью.

Савелюшкин – Нет у меня сейчас. Всё, давай, иди, дорогой, занимайся своим делом.

 

Саша приезжает в офис ЕСД, привозит документы.

Дыбенко – А, Сашенька! Привет, привет, дорогой.

Саша – Здравствуйте, Павел Иванович!

Дыбенко – Сейчас принесут посылочку для Артура Альбертовича. Сам-то как? Что-то ты грустный.

Саша – Павел Иванович. Не знаю даже, как сказать.

Дыбенко – Что такое? Проблемы?

Саша – Да вот думал денег занять  у Савелюшкина, а там облом. Не могли бы ссудить?

Дыбенко – А  что, у Артура денег нет?

Саша – Да не то, чтобы нет. Я обращался несколько раз, а он не даёт.

Дыбенко (разводит руками) – Сашенька, ну раз тебе твой хозяин не даёт, что же я могу сделать? Впрочем, присаживайся, Саша. Давай поговорим…Слушай, а помнишь ту историю,когда налоговая дело возбудила. Не знаешь ничего об этом?

Саша – Это Савелюшкин устроил, чтобы дешевле у вас участок купить.

Дыбенко – Да ты что? Вот это новость! Рассказывай, откуда знаешь, что знаешь (набирает номер) Руслан? Зайди ко мне, дорогой.

 

 

Саша и начальник охраны фирмы ЕСД, Руслан, в кабинете.

 

Руслан  – Будешь позванивать, запиши телефон. Позвонишь, спросишь Артёма, тебе перезвонят. Раз в неделю, новости расскажешь, что в конторе творится, что твой делает. К кому ездил, что возил. Ну а дальше – в процессе общения. Понятно?

Саша – Понятно

Руслан  – А деньги тебе будут передавать, раз в месяц. Смело бери квартиру, или что ты там хотел взять. Только, как у тебя новости закончатся – и деньги закончатся. Так что, будь в курсе. Понял, Саша?

 

Квартира, где живут герои.

 

Андрей – По-моему, Саня, ты чего-то  не договариваешь.

Саша – В-всё как было рассказал.

Андрей – Не похоже. (обращаясь к соратникам) Вы как думаете?

Гитлер – Почти правду сказал.

Кабан – Ну да. Хороший парень, обидел его хозяин. Вот он в сети и попал, по недоразумению.

Китай – Гонит, гадила.

Андрей – Видишь, не верят тебе люди, Саня. Даже и не знаю, что делать. Я теперь опасаюсь тебя с ними одного оставлять. Знаешь, заинтересовались, могут начать правды доискиваться.

Саша – Всё так и было, куда мне уже.

Андрей – Нет. Ты сам к этим пидорам приехал и сам рассказал про налоговую и остальное. И ехал к ним с этой целью. (с угрозой) Нет, сука?!

Саша – Да.

Андрей – Именно. Теперь, по сути. Кто это нас встречал на вокзале?

Саша – Не знаю.

Гитлер – Я батарейку сменил. Как думаешь, второй раз откачаем?

Саша – Я не знаю! Всем Руслан занимался!

Андрей – Понятно. А ты им только маяки давал, кто и когда, так?

Саша – Да.

Андрей – Про меня что рассказал?

Саша – Что ездил в Крым с дочкой. Ну, описал тебя. Да я и не знал ничего!

Андрей – Понятно. А сегодня что сказал?

Саша – Что встречаюсь с ней, больше ничего.

Андрей - Как Снайпера убили?

Саша – Не знаю я!

Гитлер – Может, этот Снайпер с собой покончил? А чего? Разогнался на машине, и в дерево.

Кабан – Точно. Из-за неразделённой любви. Саня не при чём, зря прессуем. Давайте его отпустим, пусть себе идёт, ему работать надо, кредит гасить.

Гитлер – Напрасно мы на мужика наехали. Ну, ошибся по жизни, оступился, с кем не бывает. Теперь с нас спросят, если чё. Так что, братва, выход один – Саню под лёд, и на мороз выпадаем. Не знаем, о ком, не слыхали о таком.

Саша – Савелюшкин должен был со мной ехать, участки смотреть. Руслан сказал, чтобы я не ехал, позвонил, сказал, что болею.

Андрей - А выхватили они его где?

Саша – Наверное, в кабаке, на трассе. Он там всегда, когда в Жуковку ездил, кофе пил.

Андрей – Наверное. Ты им и об этом рассказал, правильно?

Саша – Да.

Люба – Ну ты и гад. Знал ведь, что они задумали, Иуда…

Саша – Да я не знал, что они его убьют! Не знал!

Андрей – Понятно. Ты думал, что они с ним поговорить хотят? Без свидетелей. Чтобы ясность внести про тот наезд налоговой. Оштрафовать его, напугать,

машину забрать, в счёт компенсации. Правильно?

Саша – Да! Так я и думал!

Андрей – Как лучше хотел. Ну, хорошо, нам сейчас не до тебя, посидишь здесь, а там посмотрим. Давайте, босота, упакуем сексуала.

 

Гитлер и Кабан перетаскивают Сашу к батарее, укладывают набок, связывают руки за спиной новым хомутом, пропускают верёвку через хомут, проталкивают руки за батарею, затем связывают верёвкой руки и ноги, внатяжку.

 

Андрей – Люба, остаёшься на хозяйстве. Если Санёк шуметь будет – вот тебе инструмент (протягивает ей большой резиновый молоток, которым пользуются плиточники). Раза три по чайнику,  больше не надо. (Саше) В какой больнице, говоришь?

Саша – Был в Бурденко. А сейчас в санатории. В Песках.

Андрей – Не путаешь?

Саша – Нет.

 

Возле дома

 

Андрей подходит к машине, на которой приехали Люба и Саша, открывает её.

Садится на заднее сидение и вспарывает его ножом. Достаёт из сидения автомат Калашникова и ППШ, дисковый магазин, кладёт всё в сумку. Выходит из машины, отдаёт сумку Китаю.

Китай – Так этот дятел так и не знал, что у него в седушке?

Андрей – А зачем? Мне он сразу не понравился, вышмонали бы на таможне – да и ладно.

Китай – Прикол.

Андрей – Отнеси на хату, и возвращайся. Вася!

Гитлер – Ну?

Андрей – Отгони на стоянку

Гитлер садится в машину и уезжает.

 

Квартира

 

Китай заносит сумку, оставляет её в комнате.

Китай – Любчик, ужин будет?

Люба – Будет, сейчас займусь.

Китай взъерошивает волосы у Любы на голове, выходит.

Люба закрывает за ним дверь, возвращается в комнату, в полном молчании берёт резиновый молоток и три раза со всей силы бьёт Сашу по голове.

 

В аптеке.

Кабан разговаривает через окошко с продавщицей.

 

Кабан – Да я понимаю, что по рецептам. Сделай одолжение, милая. Завтра операция, а у них лекарств нет, ну, хоть в петлю. Доктор написал, что купить, а рецепт я попросить не догадался. Всё уже взял, только это осталось.

Продавщица – Не могу. Строго по рецептам.

Кабан – Ну, позови заведующую.

 К прилавку подходит пожилая женщина.

Кабан – Здравствуйте! Девочка не понимает, но Вы то взрослый человек, вы поймёте. Дело такого рода, матери операцию завтра делают, камень в почке. Вот список. Я уже всё купил, одного лекарства не хватает, помогите, я из Тулы её привёз, в Москву, маму.

Заведующая смотрит список, в списке напротив названий лекарств стоят галочки, видны слова Шприцы – зо шт, Бинт стерильный – 10 штук, Дитилин.

Заведующая – Сколько Вам дитилина?

Кабан – Упаковку.

Заведующая – Столько для операции не нужно.

Кабан - Продайте, сколько нужно!

Заведующая – Четыре ампулы.

Кабан – Буду благодарен.

Заведующая – Не нужно, платите в кассу. Пусть мама выздоравливает.

Кабан – Спасибо Вам огромное, дай Бог здоровья, счастья, чтобы дети радовали!

 

Квартира, Саша и Люба

 

Саша лежит привязанный к батарее, у него расстёгнута ширинка, рядом стоит пятилитровая пластиковая бутыль, на дне моча.

Люба чистит картошку

 

Саша – Люба!

Люба – Ну? Опять достать? Ведь только ходил.

Саша – Нет. Люба, как думаешь, чем закончится?

Люба – Не знаю. Украдут, наверное, Дыбенко твоего. Заберут деньги, и у остальных заберут.

Саша – Ну а потом? Думаешь, они с тобой делиться станут?

Люба – А как же? Деньги-то мои.

Саша – Люба, ты наивная. Да их после того, как они на Дыбенко прыгнут, все менты искать будут. А найдут – не посадят, нет. Отдадут Руслану, тот с живых шкуру снимет.

Люба – Ну снимет и снимет, мне чего? Они дядьки взрослые, сами за себя решают.

Саша – Слушай, Люба, пока их найдут, они тебя закопают. Зачем им делиться?

Люба – А меня зачем закапывать? Думаешь, им рыть нравится?

Саша – Чтобы свидетелей не было.

Люба – Свидетелей чего?

Саша – Со мной то они чего собираются делать?

Люба – Убьют, наверное. Задушат, потом сварят (показывает головой на кастрюлю с картошкой) и вынесут по частям. У нас во Владимире муж так жену сварил, в прошлом году.

Саша – Так ты же свидетельницей будешь.

Люба - Почему свидетельницей? А варить кто будет? Дядьки не любят хозяйством заниматься, говорят, взападло им, если баба в хате есть.

 

Санаторий

Машина, в ней Андрей, Китай и Кабан. Машина стоит недалеко от ворот санатория. На машину установлены знаки «Автошкола», наклейка «У» и тому подобное. Из ворот выходит Гитлер, садится в машину.

 

Гитлер – Здесь он, одиннадцатая палата. Одноместная.

Андрей – Заходил?

Гитлер – Нет. Охранник сидит, и такой, козёл, бодрый. Я сунулся было, на морозе, он псина, сразу стойку делает.

Андрей –  Как стемнеет, будем брать.

Кабан – Так уже темнеет.

Андрей – Шучу. Завтра вечером пойдём, как доктора домой разбредутся, за сегодня надо посмотреть, куда поедем, как поедем, что на дорогах. (Гитлеру) Рекс молодой?

Гитлер -  Лет двадцать пять, бычок такой, со штангой дружит.

Андрей – Главное, чтобы сердце  в порядке было.

 

Квартира, герои укладываются спать. В проходной комнате, с привязанным к батарее Сашей, на диване устраиваются Андрей и Люба, Кабан выходит из ванной, в трусах идёт во вторую комнату, он весь покрыт татуировками, видна смерть с косой, палач, рубящий голову женщине и т.п.

 

Кабан закрывает дверь во вторую комнату.

 

Квартира, темно, ночь

Андрей и Люба в постели, разговаривают

Люба – Нельзя мне.

Андрей – Чего это? Больна?

Люба – Нельзя. Не могу сказать.

Андрей – Первый раз такое.

Люба – Я видеть перестану.

Андрей – Видеть?

Люба – Я говорила, в горах. Тени видеть.

Андрей (ирончески)– А-а, тени…Это дело. Так у тебя, что, никого и не было до сих пор?

Люба – Был парень, в школе. Мать сразу узнала, думала, сживёт меня со свету. А парня сжила.

Андрей– Шутишь?

Люба - Нет. С тех пор - никого.

 

 

Квартира, ночь

 

Андрей и Люба занимаются сексом, картинка не чёткая, просто возня и звуки. Крупно - лицо привязанного Саши, он не спит, на лице маска полной апатии, удручённости.

 

Сон Андрея

 

Странное место, представляющее собой долину между холмами, вершин холмов не видно, их закрывает плотный серо-жёлтый туман, на склонах расположены каменные дома, похоже, что это горный аул, дома с плоскими крышами, окна без стёкол.

Долина полностью выложена брусчаткой, играет громкая музыка, горят огни, не электрические, факела.

Андрей входит в открытые двери какого-то заведения, нечто среднее между сауной, баром со стриптизом и публичным домом, много  женщин, каких-то странных, опасно выглядящих людей. Внезапно Андрея окликает седой пьяный мужчина, сидящий за столом в компании полуголых женщин.

Мужчина - Эй, браток, ты не видал барыгу?

Андрей – Нет.

Мужчина – (весело, оглядываясь на своих спутниц)– Э-э, да ты сам барыга!

Андрей делает шаг к мужчине, женщины умолкают.

Андрей – Уважаемый, давай на воздух выйдем.

Мужчина встаёт, он полный, но здоровой полнотой, живот-барабан, лицо красное, распаренное.

На улице, возле входа в заведение.

 

Мужчина – Ну, что ты хотел?

Андрей – Ответь за барыгу.

Мужчина – Э-э, да прости, брат, перепутал.

Андрей–  Ну, перепутал, так перепутал. Что же с тобой теперь делать.

Мужчина внезапно бросается на Андрея, они дерутся. Молниеносно, очень быстро, не вполне по-человечески, руки сплетаются и расплетаются, скорость возрастает, рук уже не видно, они сливаются в полупрозрачные, как вращающиеся пропеллеры, круги. Никто из них не может победить, через несколько секунд схватки Мужчина, задыхаясь, хрипит.

Мужчина – Да всё, всё, братан, всё, хватит.

Андрей (делает шаг назад и опускает руки) Ну, раз хватит…

Мужчина немедленно делает выпад, целится пальцами в глаза, бьёт необычно, снизу вверх, как будто он хочет подцепить Андрея за глазные впадины двумя пальцами, внезапно удлинившимися, с появившимися на них отросшими ногтями, имеющими знакомый нам серо-стальной цвет колдовского ножа, и оторвать от земли.

Андрей уклоняется, стальной ноготь царапает кожу под глазом, течёт кровь.

Андрей захватывает Мужчину за руку и за ногу, борцовским приёмом «мельница» и с бросает в ров, проходящий посреди долины, ров тоже выложен брусчаткой.

Картинка расплывается, дрожит

 

Квартира

Андрей вскакивает в кровати, тяжело дышит. Несколько секунд оглядывается по сторонам, восстанавливает дыхание, встаёт и идёт в ванную.

Включив воду, стоит у раковины, смотрит на струю воды, затем пьёт воду, набрав её в горсть. Смотрит в зеркало, проводит по лицу мокрыми руками. Обращает внимание на родинку под глазом, в том месте, куда его ранил ногтем Мужчина из сна, рассматривает её. За его спиной появляется Люба, смотрит на него, затем рывком поворачивает его к себе, к свету.

Люба – (плачет) Я же говорила, говорила тебе  – нельзя!

Андрей – Ты чего?

Люба (рассматривает родинку, плачет) - Что теперь будет?

Андрей – Ты чего? Успокойся, говорю!

Люба – Легко попало. Может, обойдётся? Чем били? Не ножом?

Андрей – Да вроде, когтями Копейка зацепил. Ты что, сны мои видишь?

Люба – Это ты мои видишь. Я сплю, а тебе снится.

 

Санаторий, в холле дежурная Сестра и Охранник

 

Охранник – А завтра ты чё делаешь?

Сестра – Домой поеду, мать звонила.

Охранник – Может, не поедешь? Сходим куда-нибудь?

Сестра – Куда?

Охранник – Ну, придумаем.

Сестра - В ресторан?

Охранник – Ресторан - не ресторан, а пивка попить можно.

Сестра – Ну ты подумай, куда, а я подумаю, надо оно мне или нет.

Раздаётся звонок.

Охранник подходит к двери. Через стеклянную дверь видны Андрей и Китай, они в форме офицеров ОМОНа.

Охранник – Слушаю.

Китай – Дверь открыл! Не видишь, милиция?!

Охранник – Да мы вроде не вызывали.

Андрей – Парень, дверь открой, у нас раненый.

Охранник открывает дверь, Китай и Андрей заходят.

Охранник – Где раненый-то?

Китай –  В машине. (Сестре) Врачи есть?

Сестра – Дежурный только, сейчас вызову.

Китай – Вызывай. Подожди, я сам, пусть бегом бежит.(подходит к Сестре и бьёт её ладонью в челюсть, та падает)

Охранник бросается на Андрея, тот приставляет к телу Охранника электрошокер и нажимает кнопку, Охранник падает.

Андрей (в рацию) – Десятка.

 

Входят Гитлер и Кабан, Кабан в форме частного охранника, Гитлер – в форме ОМОНа.

Не сговариваясь, видно, что роли были распределены заранее, они связывают Охранника и Сестру хомутами, и в таком виде укладывают их под стойкой, за которой сидели Охранник и Сестра.

Кабан закрывает дверь и садится на место Охранника. Гитлер, Китай и Андрей проходят в помещение клиники.

Кабан достаёт два хомута из кармана и надевает на шею Сестре и Охраннику, который тем временем приходит в себя.

Кабан – Один писк – и  затяну. Ясно?

Сестра кивает.

 

Палата, в ней Дыбенко

Дыбенко сидит за столом, на столе открытый нотбук, он смотрит на экран.

Дверь открывается, в палату заходят Андрей, Гитлер и Китай.

Андрей – Добрый вечер.

Дыбенко- Добрый…

Андрей – Павел Васильевич?

Дыбенко – Да. А в чём дело?

Андрей –  Быстро одевайтесь.

Дыбенко – В чём дело, капитан?

Андрей – Там вам всё расскажут.

Китай – Оружие есть?

Дыбенко – Какое оружие? Вы меня за кого принимаете?

Дыбенко берёт телефон, Гитлер выхватывает пистолет ТТ из кобуры, наводит на Дыбенко.

Гитлер – Брось оружие!

Дыбенко от неожиданности роняет телефон

Андрей – Кому сказано, одевайся!

Дыбенко открывает шкаф, Китай постоянно следует за ним, контролируя каждое его действие, осматривает вещи.

Андрей и Гитлер собирают вещи, нотбук, телефон.

Дыбенко собран, Китай берёт его за руку и ведёт к выходу.

Спустившись в холл, они выходят на улицу.

Кабан смотрит на  Сестру и Охранника, проверяет, не туго ли затянуты хомуты на шее, просовывает пальцы между шеей и хомутом.

Кабан – Всё, полчаса тихо, приду – проверю.

 

Кабан протирает тряпкой поверхности, где могли остаться его отпечатки пальцев, затем выходит из клиники.

 

 

Ночь, лес.

 

Поляна в лесу. Китай копает могилу, Дыбенко лежит на земле, опираясь головой о дерево, руки его охватывают дерево и связаны с обратной стороны ствола, он лежит в позе пловца на спине.

Андрей – Вот, Паша, вынуждаешь делать, что попало. Отдай деньги и живи дальше.

Дыбенко – У меня нет этих денег.

Андрей – А где они?

Дыбенко – Нет, и не было.

Андрей – Паша, мы же не рэкетиры, с паяльником, вымогать у тебя. Понимаешь?

Дыбенко - У меня нет денег.

Андрей – (Китаю) Ты не углубляйся, метра хватит.

Китай – Лисы раскопают.

Андрей – А мы бутылок набьём, стекло в землю подмешаем, табаку насыплем, бензина нальём. Не думай, зиму точно пролежит.

Китай – Ну, ещё на штык и готова ямка.

Андрей – Видишь, Паша, жить- то тебе осталось... Штык лопаты.

Дыбенко – Не знаю, кто вы, но вы не по адресу наехали. Так это не пройдёт.

Андрей – Понимаем, как же. Артуру вот не прошло, и нам не пройдёт. Но это потом будет, Паша. Понимаешь? Потом. А яма уже сейчас.

Дыбенко – Сколько вам нужно денег?

Андрей – Давай по совести, Паша. Шесть лимонов, вот их и верни. А за Артура мы тебя простим. Он тоже не подарок был.

Дыбенко – В течении месяца отдам.

Андрей – Не  шути так. Деньги нужны сегодня.

Дыбенко – Вы не понимаете, это сумма. У меня её попросту нет.

Андрей – Сколько есть?

Дыбенко – Тысяч сто, не наличными, на карточках.

Андрей – Так не годится. Ладно, всё, время вышло! Отдаёшь?!

Дыбенко – Сто тысяч! Прямо сейчас!

Андрей –  Не нужно. Пусть твоим останутся, Руслану там, ещё кому. Перед смертью зажгут красиво (достаёт из кармана одноразовый шприц, вскрывает ампулу и набирает в шприц дитилин). Всё, Паша, привет там передавай. (Китаю) Эй, дядя, помоги!

Китай выбирается из могилы и хватает Дыбенко за руку, наступив ему коленом на горло.

Андрей вводит дитилин в вену.

Андрей – Давай его в яму.

Крупным планом лицо Дыбенко, он пытается кричать, но не может. Дыхание становится мелким и прерывистым, на лице отражается неимоверный ужас.

Развязав ему руки, Китай и Андрей перетаскивают Дыбенко к могиле и бросают в неё, вниз лицом. Затем Андрей берёт сапёрную лопатку и присыпает Дыбенко землёй.

Китай – Жаль, денег не будет.

Андрей – С других получим, там ещё пять лимонов. Упорный клиент пошёл, не то, что раньше.

Китай – Прикапываем?

Андрей – Ну да.

Китай берёт лопатку и закапывает могилу, Андрей жестом показывает, чтобы засыпал только ноги.

Из лесу выходит Гитлер, в форме, с автоматом.

Гитлер – Всё, что ли?

Андрей – Пришлось. Не хотели, а пришлось.

Гитлер заглядывает в яму.

Гитлер – Вот урод, в могилу забрал.

Андрей – Быдло жадное, за грош подох.

Гитлер становится спиной к камере и мочится в могилу.

Гитлер – А часы чего не сняли?

Андрей– Провтыкали.

Гитлер – Я сниму. Будет хоть на чай и папиросы.

Из могилы раздаётся сдавленное рычание и появляется голова Дыбенко, испачканная землёй. Гитлер не раздумывая, бьёт его ногой по голове, Дыбенко падает обратно в могилу.

Андрей – Зря ты туда ссал. Теперь сам его доставай.

Встав над могилой, Гитлер сгибается и вытаскивает Дыбенко за шиворот, тот в грязи, смешанной с кровью.

 

Машина, ночь

 

В машине все герои, на заднем сидении Дыбенко, между Китаем и Кабаном.

Андрей – Сколько их?

Дыбенко – Двое.

Андрей – Ещё кто?

Дыбенко – Никого.

Андрей – Семья?

Дыбенко - В Берлине.

Андрей - Дом на тебе?

Дыбенко – Нет. На сестре.

Андрей – Будем надеяться, что мусора тебя там искать не будут. Ты, вообще, где числишься?

Дыбенко – В Москве. Квартира на мне.

Андрей – Значит, туда приедут. Там что?

Дыбенко – Никого, заперто.

Андрей – Хорошо. Ну, смотри, если что не так – сразу пуля.

Дыбенко – Я жить хочу.

Андрей – Прикинь, Паша, мы тоже. Считай, не жили ещё.

 

Высокий зелёный забор, по образцу заборов, окружающих государственные дачи, ночь.

У забора Китай, Андрей и Гитлер.

Китай и Андрей становятся спинами к забору, в руках у них  очищенный от ветвей тонкий ствол берёзы.

Гитлер становится на него, Андрей с Китаем поднимают  ствол до уровня плеч, затем рывком подбрасывают Гитлера, тот дотягивается до края забора, подтягивается и некоторое время  наблюдает. Затем перелазит забор, сбросив вниз моток верёвки. С той стороны забора раздаётся негромкий стук, Андрей взбирается по верёвке на забор, следом за ним лезет Китай.

 

Ворота в заборе,  к воротам подъезжает Кабан на автомобиле, рядом сидит Дыбенко.

 

Кабан сигналит, открывается небольшая калитка, из неё выходит охранник. Над калиткой расположена камера наблюдения, загорается освещение.

Охранник подходит к машине, заглядывает внутрь.

Охранник - Добрый вечер, Павел Иванович.

Дыбенко – Привет. Запускай.

Охранник – У Вас всё в порядке?

Дыбенко – Порядок,  не видишь?

Охранник – У Вас лицо разбито.

Дыбенко – В аварию попал, вот человек (показывает на Кабана) домой доставил.

Охранник – Вызвать «Скорую»?

Дыбенко – Сам вызову. Запускай.

Охранник заходит в калитку, ворота медленно открываются.

Камера показывает спинку переднего сидения, на котором сидит Дыбенко, видна верёвка, привязанная к основанию сидения.

 

Сад, ночь.

 

Андрей, Гитлер и Китай, согнувшись, перебегают от дерева к дереву, в направлении домика охраны.

Внезапно раздаётся лай, из кустов выскакивает огромная собака, алабай или что-то подобное.

Не говоря ни слова, Андрей выхватывает из-за пояса «Наган» с присоединённым глушителем, несколько раз стреляет в собаку.

Андрей – Бегом в будку!

Не маскируясь, герои бегут к домику охраны, в этот момент в ворота заезжает Кабан.

Из темноты к будке выбегают  Китай, Гитлер и Андрей, у Китая «Калашников», у Гриши – пистолет-пулемёт, Колян вооружен «Наганом»

 

Китай – На пол, бляди! На пол!

Охранник выхватывает пистолет, Андрей стреляет, охранник роняет оружие и падает на землю, Китай врывается в дом охраны, за ним в открытую дверь забегает Гитлер.

Через секунду они вытаскивают оттуда второго охранника, он без сознания.

Кабан выскакивает из машины, бьёт раненого охранника ногой по голове, того отбрасывает, он лежит навзничь, форма на животе темнеет от крови. Кабан подбирает пистолет.

 

Андрей – Закройте всё и ждите здесь, оружие возьмите!

Китай запирает ворота и калитку, Гитлер возится со вторым охранником, вынимает у него из кобуры пистолет. Кабан прыгает в машину,  разворачивается и задом сдаёт к дому.

Выйдя из машины, он открывает дверцу пассажира, и, достав нож, перерезает верёвку, которая была привязана одним концом к половым органам Дыбенко, а другим – к сидению машины. Перерезав верёвку, Кабан рывком  вытаскивает Дыбенко из машины, и приставив нож к лицу (к глазу) тащит к входной двери.

 

Дом, кабинет Дыбенко

 

В кабинете Дыбенко почти нет книг, стены увешаны военной символикой разных стран, кортиками, штыками, кинжалами, саблями. Сейф открыт, Андрей вынимает из него деньги и какие-то мелкие предметы, драгоценности, ордена. Видны ордена Кутузова, Ушакова, царские ордена. Дыбенко и Кабан сидят у компьютера.

Кабан – Так. Теперь подпись вводи.

Дыбенко – Я уже ввёл.

Кабан – Второй раз. Подтверждай.

Дыбенко нажимает на клавиши.

Андрей – Мало денег, Паша. Восемьсот тысяч.

Дыбенко – Второй сейф, в подвале.

Андрей – Ключ?

Дыбенко – Код. Семьсот сорок, четырнадцать, восемьдесят восемь.

Андрей – Сигнализация есть?

Дыбенко – Нет.

Андрей – А это что?

Андрей достаёт из сейфа пакет с фотографиями, открывает его и высыпает фотографии на стол.

На них Дыбенко  с разными людьми, в разное время, кроме современных фотографий, в костюмах, видны фотографии давние, в спортивных костюмах, малиновых пиджаках и т.д.

Андрей – Ну и хари. Патронов на всех не хватило.

Из пакета выпадает портативный жесткий диск для компьютера, несколько компакт дисков. Андрей сгребает всё, что было на столе, в сумку, и выходит из кабинета.

 

Подвал дома.

 

Спустившись в подвал, Андрей подходит к сейфу, замурованному в стену. Повозившись с замком, открывает его, затем достаёт нож, привязывает к ножу верёвку, вставляет его в щель между дверцей сейфа и корпусом, отходит и рывком за верёвку распахивает дверцу, ждёт несколько секунд, затем подходит к сейфу. В сейфе деньги, много, Андрей перекладывает деньги из сейфа в сумку. Андрей заглядывает в сейф, видит там датчик сигнализации.

Андрей – Ах, сука…

Андрей  хватает сумку и бегом бежит вверх  по лестнице.

 

Кабинет Дыбенко

 

Андрей забегает в кабинет.

Андрей – Закончил?

Кабан – Да. Четыре с половиной обратно на оффшор.

Андрей – Валим, сигнализация!

Кабан – (истерично) Ну, мразь дырявая, ну, сука!

Ухватив Дыбенко за кадык, Кабан ножом, одним  взмахом, отрезает ему нос, полосует ножом по лицу.

 Дыбенко кричит, пытается вырваться, Кабан ещё несколько раз бьёт его ножом, экран нотбука заливается кровью.

 

Офис Дыбенко. На пульте дежурного охранника мигает лампочка, охранник набирает номер мобильного

 

Охранник – Руслан Сосланович, сигнализация, второй объект.

Выслушав, охранник нажимает на пульте несколько кнопок, затем набирает какой-то номер на мобильном.

 

Машина  едет по лесной дороге. Ночь.

Внезапно машину начинает трясти, Гитлер останавливается, выбегает, смотрит на колесо

Гитлер – Покрышка лопнула.

Андрей – Есть запаска?

Гитлер – Есть.

Андрей – Кабан, со мной!.

Кабан и Андрей, вооруженные автоматами Калашникова и ППШ разбегаются по обе стороны дороги и залегают в кустах, приготовив оружие.

Гитлер и Китай меняют колесо на запасное, в спешке, завинчивают не пять, а три болта.

Гитлер прыгает в машину и заводит её.

Андрей – В машину!

Все садятся в машину, Китай с «Калашниковым» на переднее сидение, едут дальше.

Все действия героев – с полным напряжением. Передвигаются бегом, не садятся в машину, а запрыгивают в неё и т.д.

 

С трассы на лесную дорогу, на высокой скорости, сворачивают три автомобиля.

Одна машина нам знакома, на ней следили за похоронами Савелюшкина,  за Любой на вокзале и сидели в засаде у снятой Сашей квартиры.

 

Лесная дорога, Гитлера слепит свет фар встречных машин.

Гитлер – Чё теперь?

Андрей -  Вперёд.

Кабан - А если мусора?

Андрей – Без разницы.

 

Раздаются выстрелы, охранники открывают огонь. Китай стреляет из автомата одиночными, часто,  почти не целясь, «flash», так стреляют террористы.

Передняя машина уходит влево, из неё стреляют, Китай переводит переводчик огня на автоматический огонь.

Китай – Глаза закрой!

Гитлер закрывает глаза и опускает голову, Китай бьёт длинной очередью по свернувшей машине через лобовое стекло, перезаряжает автомат, два рожка примотаны друг к другу изолентой, в виде латинской V. Андрей через заднее боковое окно стреляет из ППШ, короткими очередями

Внезапно Китай роняет автомат и бьётся в агонии, салон машины в крови, пуля попала ему в голову.

Кабан перелазит на переднее сидение, хватает автомат и стреляет по второй машине, разряжая магазин. Гитлер сбивает машиной человека с пистолетом, тот падает на капот, выронив пистолет. Видно, что это не сотрудник милиции, он кавказец,  одет в тёмный спортивный костюм.

От удара  Кабан выпускает из рук автомат, автомат летит на дорогу. Машина с героями проезжает мимо третьей машины с охраной, съехавшей на обочину, Андрей разряжает в охранников магазин ППШ.

Прорвавшаяся машина с героями скрывается за поворотом.

 

Ночь, поляна в лесу.

Машина, простреленная во многих местах, на переднем сидении сидит Китай, он мёртв.

Возле машины стоят Гитлер, Андрей и Кабан.

У их ног сумки с деньгами, канистра с горючим.

 

Андрей – Пора.

Гитлер – (заторможенным, бесцветным голосом) Погоди минуту. С детства вместе.

Кабан – Не поможешь, валим.

Гитлер – Всё, братан. Дома.

Андрей берёт канистру, поливает бензином машину изнутри и снаружи.

Кабан крестится.

Гитлер (достаёт зажигалку) Я сам.

Гитлер берёт с заднего сидения ППШ, кладёт его на колени мёртвому Китаю, затем

поджигает пропитанный бензином ОМОНовский берет Китая, бросает горящий берет в машину, вспыхивает пламя.

На секунду при вспышке бензина чётко прорисовываются тени героев на земле, они не обычны, тень Гитлера похожа на военнопленного, съёжившегося от мороза, тени Андрея и Кабана – просто тени солдат, при оружии.

Герои берут сумки и бегут в лес.

 

Лес. Андрей и Кабан, Гитлер бежит в нескольких шагах позади .

Герои бегут, переходят на шаг, снова бегут

 

 

Андрей – Саня, фарт закончился.

Кабан – Думаешь?

Андрей – Да. Всё, конец прухе.

Их догоняет Гитлер.

Гитлер – Была пруха?

Андрей – Да. Саню встретил,  вас нашёл, оружие, границу перешли, машину взяли. На левой машине в Москве ездили, никто не тормознул. Всё сделали, а пёрли внагляк, считай. И без баранов, украли всего одного…

Кабан – Как в кино.

Гитлер – Что сейчас делаем?

Андрей – Валии из Москвы, не на Юг, а на Восток, в глубинку.

Кабан – Зачем?

Андрей – Сейчас начнётся. Вулкан, Набат, Тайфун. Вычислят, откуда мы приехали, хохлам сообщат, что террористы, те границу перекроют, в Крыму искать будут. Нет туда дороги.

Гитлер – Переждать надо. Лавэ есть, можно хоть год сидеть, на Урале.

Кабан – Может, ко мне поедем, в Пермь?

Андрей – Подальше надо от родни.

Кабан – Верно. А может, разбежимся?

Андрей – Можно. Любку заберём, а там решим, кто куда. Сколько ещё до твоего колхозника?

Кабан – По прямой - километров сорок.

 

Место перестрелки на лесной дороге, много машин милиции, «Скорая помощь», кинологи с собаками.

На обочине дороги лежат несколько трупов.

 

 

Лес. Андрей, Гитлер и Кабан.

 

Андрей звонит по телефону.

 

Андрей – Люба…Да, всё хорошо. Собери одежду нашу ….В одну сумку чтобы вошло, остальное выбрось по дороге … Да, закрывай хату и езжай по адресу (диктует адрес). На такси, с пересадкой. Это ферма, теплицы. Там все знают. …Всё нормально… Времени у тебя  - десять минут. Телефон этот выбросишь, подальше от хаты. И жди нас до упора. Не бойся ничего… А что с ним делать? Пусть сидит… Помыла там? Особенно в ванной….Выключатели… Ну, давай, я тебя люблю.

 

Андрей – (отсоединяя батарею у своего телефона) Отключаемся. (Кабану) Жаль, компаса не будет.

Гитлер и Кабан отсоединяют батареи у своих телефонов, Кабан, кроме того, вытаскивает батарею из коммуникатора.

 

Андрей достаёт нож, режет себе руку, смешивает кровь с табаком и красным перцем из пакета. Полученную массу разбрасывает по поляне.

 

Лес. Андрей, Гитлер и Кабан

 

 

 

Кабан – Здесь пакет новый.

Андрей – Не важно. Телефон свой код передаёт.

Кабан – Там программа с покером. За десять штук купил.

Андрей – Саня?!

Кабан – Да понял, понял.

Кабан отдаёт свой коммуникатор, Гитлер ножом копает яму между корней дерева.

Андрей – Сколько патронов?

Гитлер – Я не стрелял, полный магазин

Кабан – Шесть (показывает дробовик).

Гитлер - У козлов забрали два «Макара». Полные

Андрей – «Наган» прикопаем,  может, не найдут.

 

В вырытую яму бросают телефоны, батареи, «Наган».

Кабан достаёт из кармана окровавленный нож и какой-то предмет, бросает в яму.

Андрей  –  Это что?

Кабан – Нос. Я забрал, чтоб не пришили. Пусть из жопы ему нос лепят.

Гитлер – Из ушей. Там хрящ.

Андрей – Замастырить надо.

Кабан – Сейчас.

Кабан вскрывает себе руку, как недавно Андрей, смешивает кровь с табаком и перцем.

Закапывают и маскируют яму, берут сумки и бегут дальше, предварительно разбросав смесь по поляне.

 

Ферма, бывшая колхозная. Раннее утро. По территории ходят люди, началась работа.

У ворот фермы стоит Люба, рядом большая сумка.

Камера смотрит на ворота фермы в очень плохой, мутный бинокль, точнее, монокуляр.

Андрей убирает от лица крохотный, не больше зажигалки, умещающийся в кулаке оптический прибор.

Герои лежат на небольшом холме, у подножия вышки высоковольтной передачи.

Андрей – Одна, никого больше.

Гитлер – Я схожу?

Андрей – Давай.

Гитлер досылает патрон в патронник ТТ, засовывает пистолет за пояс.

Андрей – Форму сними.

Гитлер снимает милицейскую куртку, Кабан отдаёт ему свою, чёрную, охранника.

Гитлер срывает шеврон с рукава.

Надевает чёрную куртку и приобретает вид сельского мужика, в камуфлированных штанах и грязной чёрной куртке, не по размеру. Переодевшись, спускается с холма и скрывается в лесу.

 

Лес, Гитлер пробирается между деревьями, время от времени останавливается и прислушивается.*

 

У дороги он приседает в кустах, долго осматривается и прислушивается, затем выходит из кустов, свистит и знаками показывает Любе, чтобы она перешла дорогу и подошла к нему.

Люба берёт сумку и идёт в лес.

Дом во Владимире*

 

Мать Любы стоит у стола, окна занавешены, свет только от трёх свечей, стоящих на столе и образующих равносторонний треугольник.

Посредине треугольника стоит глиняная миска, очень старая, со щербатыми краями.

В стороне лежит увядшая роза, лепестки потемнели и приобрели бордовый цвет.

Мать зажигает сигарету от свечи, затягивается, затем отрывает лепесток розы, прижигает его сигаретой так, что посредине лепестка появляется чёрный круг, затем то же делает со вторым лепестком.

Мыча себе под нос какую-то странную, но простую мелодию, не разжимая губ, Мать бросает лепестки в миску с водой, вода мутнеет, лепестки тонут в ней, затем всплывают, это два миндалевидных бордовых глаза с чёрными зрачками, глаза начинают описывать круги по миске, в воде появляется смутное изображение, отражение чего-то, Мать смотрит в воду, внимательно, затем одну за другой гасит две свечи в воде, вода становится чёрной.

Мать берёт миску и, отвернувшись, выливает воду в ведро, вместо обычного звука льющейся воды раздаётся всхлип.

Мать бросает в ведро сигарету, розу, берёт со стола и так-же, не глядя в ведро, бросает туда оставшуюся свечу.

 

* - пока длятся две предыдущие сцены, за кадром раздаются голоса

 

Голос первый – Три трупа, пять тяжелораненых. Разбой, организованная группа. Доложите, Пётр Сергеевич.

Голос второй - В лесу у деревни Говорово найден сожженный автомобиль, в нём труп, сильно обгорел, оружие, ППШ, стреляные гильзы. Госномера  автомобиля не соответствуют, скорее всего, в угоне, проверяем. Второй автомат найден на месте перестрелки, АКС-74.Числится за Министерством обороны, Черноморский флот, сейчас там уточняют воинскую часть. Преследование с собаками результата не дало, собаки след взяли, через три километра потеряли.

Голос первый – Почему?

Голос второй -  Преступники применили приманку, собаки среагировали, потеряли нюх. Затем пошёл дождь.

Голос первый – Что ещё?

Голос третий – Хозяин дома, Дыбенко, скоро придёт в себя, изуродовано лицо, ушиб головного мозга, несколько проникающих ножевых ранений. Завтра можно будет допросить. Все погибшие - сотрудники ЧОП « Закон и порядок», руководитель ЧОП  Джамлаев Руслан Сосланович погиб в перестрелке, охранники показывают, что выехали на сработавшую сигнализацию в доме Дыбенко. Есть описание нападавших,  составлены фотороботы. Все охранники задержаны на трое суток, изъято шесть единиц незарегистрированного оружия. Нападавшие были в форме сотрудников милиции, захватили два служебных пистолета у охранников и помповое ружье.

Голос первый – Сообщим соседям. Возможно, готовится теракт, разбоем занялись, чтобы обеспечить выполнение основного замысла. И подготовленные, потеряли одного, положили восьмерых.

 

В ворота фермы входят герои и Люба, они выбриты, одеты в гражданскую одежду, с сумками.

Кабан – Идём прямо в дом, ждут.

Андрей – Сильно он на измену выпал?

Кабан – Андрюха, ты его не знаешь, он пацан, каких поискать. Рад был видеть.

Колян – Базару нет, пацан. Колхоз поднял, паспорта БОМЖам выдаёт, в депутаты скоро подастся.

Кабан – Да ладно тебе

Люба улыбается, видно, что она очень рада, что Андрей жив, не отходит от него.

Улыбающаяся Люба перехватывает тяжёлый взгляд Гитлера, улыбка на лице исчезает.

 

В доме фермера, Филина, фермер с женой встречают гостей, накрытый стол.

 

 

За столом, гости поели, выпили, идёт разговор. Гитлер в разговоре не участвует, сидит отрешённый, перед ним накрытый куском хлеба стакан с водкой, время от времени он наливает себе водку и пьёт.

 

Кабан – Не поверите, мы вот с этим (в шутку хватает Филина за шею, в ключ) столько… столько повидали.

Филин вырывается из захвата, делает резкое, угрожающее движение рукой

Филин – Ты чё, ты? Ты кого душишь?!

Смеются.

Филин – Ну, я уже пять лет на воле. Сначала думал, год покручусь. Не получится, да гори оно всё, продам или подожгу, если не купит никто. А потом затянуло, интерес взял. Сейчас, конечно не продам, считай, как дитя родное.

Андрей – Красавец. С БОМЖами сам придумал?

Филин – Я хотел местных нанять, когда отстроился. Не вышло.

Андрей – Почему? Пьют?

Филин – Не то слово. Недавно какой-то отравой полдеревни отравилось. Желторотики.

Андрей – Кто?

Филин – Там в эту жидкость, в стекломой, какую-то химию добавляют, рты у всех жёлтые потом.

Кабан – А БОМЖи как? Не ведутся на стекломой?

Филин – С ними я по-другому. Сначала в бункере держу, неделю. Потом поднимаю, уже трезвых. Ну и разговор такой – или бросает пить, тут же ему колю «Торпеду», - и через год делаю паспорт, и денег, что заработал. Или…

Андрей – Или?

Филин – Или колю «Торпеду» и говорю, что выгоню на хер, а он сдохнет от первого же фанфуря.

Кабан – И что?

Филин – Тех, кто хочет свалить, снова на неделю в бункер. На третью неделю все соглашаются.

Кабан – Ты голова…и на зоне ты же всё разруливал…левак  вместе гнали…

Гитлер (мрачно) – Что ты там гнал? Ты чего, на должности был, а? Саня?

Андрей – Погодите, пацаны, что у вас в головах... Потом про должностя. Скажи, Витя, ты им настоящую «Торпеду» колешь?

Филин – Откуда у меня настоящая? Она денег стоит. Воду двигаю.

Андрей – А паспорта настоящие делаешь, или тоже, разводишь?

Филин – Паспорта настоящие, через райотдел.

Андрей – Любому?

Филин – Проверяют, со слов. Если был такой где-то, то делают. Ну, конечно, чтоб не тормозили, благодарю там.

Андрей – Например, если в Ейске жил фраер, да забомжевал?

Филин – Хоть в Ейске, хоть в Бийске, какая разница?

Кабан – Да этот Ейск река смыла лет пять назад. Вообще, начисто.

Филин – Наверно, делают. А чего, спросить могу.

 

В дом заходит Люба и Жена фермера.

 

 

Филин -  Давайте, присаживайтесь, скучно без вас

Звонит телефон. Люба достаёт трубку, это тот телефон, который был с ней всё время, в Крыму, в Москве, не новый, тот, что дал ей Андрей.

Люба – (говорит на цыганском) Мама? Здравствуй!  Мы уже едем к тебе, скоро будем, встречай! Да всё хорошо… Да, было… Мама…

Гитлер – А вот на крытой нельзя на иностранном говорить, если в хате русские есть.

Кабан – Точняк. Чтоб заговор не сделали.

Андрей не реагирует, смотрит на телефон в руках у Любы.

Андрей – Хорошо. Узнай, про Ейск, Витёк.

Филин - Узнаю.

Андрей – У тебя машина есть?

Филин – Есть, Газель.

Андрей – Продай.

Филин – А я на чём буду?

Андрей – Продай, говорю. Мне нужнее. Тридцать тысяч.

Филин – Бери.

Андрей – Документы потом оформим, давай ключи, да мы поедем.

Кабан – Мы что, ночевать не будем? Веришь, еле держусь, на одном характере.

Андрей – Благодарю, Витёк, но нам пора. На Юг поедем, погреемся недельку. Жди через две недели в гости, погуляем, и Газель оформим.

Андрей берёт сумку, стоявшую под столом, у его ног, выходит в другую комнату, возвращается, достаёт из кармана несколько пачек долларов, кладёт на стол.

Гитлер встаёт, не говоря ни слова, за ним Люба и Кабан.

 

 

Газель, купленная у Фермера

 

Андрей за рулём, Кабан на переднем сидении, Гитлер и Люба сзади.

Едут молча, без музыки, все потемнели от усталости, Люба подавлена.

 

Андрей – Люба!

Люба – Да?

Андрей – Возьми десять тысяч из сумки, по тысяче разбери и резинками стяни. И отдельно десятку приготовь.

Люба – Хорошо.

(достаёт сумку и возится с ней)

Кабан – Слышишь, Андрюха, чего это ты вскипешнулся? Заночевали б у Витька.

Андрей – Люба, ты со своего мобильника куда звонила?

Люба – Маме только. (с тревогой) Думаешь, нас вычислят по нему?

Андрей – Давай сюда.

Люба передаёт мобильник Андрею, тот одной рукой открывает его, разламывает и по частям выбрасывает на дорогу.

Кабан – Жёстко.

 

Больница, в палате лежит Дыбенко, голова его забинтована, видны только глаза и рот, капельница, трубка подачи кислорода.

В противоположном углу стоит маленький телевизор, два милиционера в форме смотрят футбол.

В дверь палаты стучат.

Милиционер подходит к двери, второй встаёт и поправляет форму, передвигает кобуру ближе к пряжке ремня.

Милиционер – Слушаю.

Голос – Лечащий врач и жена больного.

Милиционер открывает запертую изнутри палату, входит Врач и жена.

 

Врач подходит к кровати Дыбенко.

Врач – Как Вы себя чувствуете?

Дыбенко – Плохо. Болит всё, нет сил.

Врач – Нельзя вам болеутоляющие, кислотность повысится, после операции, возможны осложнения.

Дыбенко – Кто там пришёл?

Врач – Ваша жена. И ещё один человек, в коридоре ожидает.

Дыбенко – Кто?

Врач – Не знаю. Представился Самвелом или как-то так.

Дыбенко – Пропустите его.

Врач – Я не распоряжаюсь, как охрана скажет.

Дыбенко – Позови старшего.

Врач подзывает милиционера.

Дыбенко – Там пришли ко мне. Пропусти.

Милиционер – Что значит - пропусти? Не разрешено, завтра начальство будет, с ним и решайте.

Дыбенко – Слушай, старшина, нагнись, я тебе скажу пару слов.

Врач отходит от койки, Дыбенко шепчет.

Дыбенко – Нужен мне этот человек, пропусти. Жена денег вам даст. И вообще, не обижу. Пропустишь?

Милиционер – Хорошо, досмотрим только.

Дыбенко – Скажи ей и этому, пусть за дверью ждут.

 

Милиционер выпроваживает жену и врача за дверь, затем запускает Султана.

 

Милиционер – Оружие есть?

Султан – Нет.

Милиционер – Руки подними.

Султан поднимает руки, Милиционер его обыскивает, извлекает складной нож.

Милиционер – Это что?

Султан – Перочинный. Закон разрешает.

Милиционер – Умный. У меня побудет, потом отдам. Иди, разговаривай.

Палата, Султан и Дыбенко

 

Султан – Здравствуй.

Дыбенко – Здравствуй, Султан.

Султан – Руслана убили. Кто?

Дыбенко – Девчонка. Савелюшкина дочь какая-то. Цыганка. С ней ещё четверо.

Султан – Знаешь, где искать?

Дыбенко – Нет. Надо искать по фирме Савелюшкина, девчонка с ними приезжала. Юрист, бухгалтер, кто там остался. Сашу найди, водителя, он Руслану сливал. Слушай, Султан, тебе одному скажу.

Султан – Говори.

Дыбенко – Я знаю всё.

Султан – О чём ты?

Дыбенко – Руслан на виду, а дела решал ты.

Султан – Какое твоё дело? Руслана убили, надо мстить.

Дыбенко – Я деньги перевёл на оффшор Савелюшкина. Четыре с половиной миллиона. Девчонка вступит в права, получит наследство.

Султан – Зачем перевёл?

Дыбенко – Убили бы.

Султан – Испугался? Руслан не боялся, за тебя умер.

Дыбенко – Найди девчонку, пусть получит наследство, вернуть деньги. Треть ваша.

Султан – Почему треть? Половина.

Дыбенко – Треть ментам. За помощь.

Султан - Хорошо. Остальные тебе нужны?

Дыбенко – Я хочу посмотреть, как они будут подыхать.

Султан – У нас не кино. Ты сам поправляйся.

Дыбенко – Я не скажу ментам про оффшор, скажу, просто бандиты ограбили. Они будут давать информацию, по следствию.

Султан – Это нужно. И ещё.

Дыбенко – Да?

Султан – Деньги, что у тебя взяли, не последние?

Дыбенко – Нет. Жена даст сто тысяч. Хватит?

Султан – Хватит.

Султан встаёт со стула и подходит к сотрудникам милиции.

Султан – Всё, поговорил. Нож отдай.

Милиционер – Я посмотрел, лезвие длинное. Нельзя тебе с таким по Москве ходить.

Султан – Хорошо, парень, раз мне нельзя,  себе бери. (хлопает Милиционера по плечу, глядя ему в глаза) Пусть тебе службу сослужит.

 

Пост ГАИ

 

Андрей с ГАИшником, невдалеке автомобиль, в нем второй ГАИшник

 

Андрей – Поверь, старшой, забыл техпаспорт.

ГАИшник – Кто в машине?

Андрей – Родственники. На похороны едем

ГАИшник – Кого хороним?

Андрей – Уважаемого человека. Торопимся. Слушай, пропусти, а? Давай в твою машину сядем, скажу что-то, важное.

ГАИшник – Ну, пойдём, раз важное

ГАИшник и Андрей идут в машину.

 

Газель.

 

Люба – А если не отпустят?

Гитлер – Кабан, за руль прыгнешь, если что.

Кабан –  Понял.

Люба – А Андрей?

Гитлер – Отобьём. Упадешь на пол, как на них попрём, и держись за седушки.

Кабан – Если перебьют нас – ты плечевая, на трассе подсела, нас не знаешь. Ясно?

Люба – Не перебьют. Вон он, обратно идёт.

 

Андрей садится в машину, заводится и едет.

 

Андрей – Дальше нельзя на машине. Пока я его укатывал, им по рации сбор объявили, ориентировки будут давать, операция. Дал штуку, протёр про авторитетного человека, из цыган. Он дорогу показал объездную, попробуем по ней.

Люба – А теперь что будет?

Андрей – По телефону вычислят хату, урода найдут, привязанного, на ферму заедут, и к матери твоей, во Владимир. В Крыму начнут пробивать, кто я и что я. Узнают, что Хоронько Николай Иваныч по пьяни паспорт утерял, альбомы просмотрят, со свидетелями, найдут рожу Петели, в розыске. Опознают. Может, соседа расколят, что оружие мне продал, он, чёрт колхозный, явку напишет, с перепугу. Не сразу, конечно, но установят.

Кабан – Вроде, так нельзя, не позволяет техника.

Андрей – Позволяет. Меня так вычислили раз. Гулял с мобилкой вокруг дома одного, присматривался,  а охрана сканировала всё вокруг, через мусоров, получала со станции сотовой  данные. Едва ушёл, со стрельбой.

Гитлер – Далеко ты забрался, Андрюха. Сейчас что делаем?

Андрей – Едем по объездной, пока можно, потом машину в овраг какой-нибудь, и пешком, своим ходом, до ближайшего города. А там машину купим, на Кабана оформим,  и как белые люди поедем, с документами.

Гитлер – Куда?

Люба – Мать нужно предупредить, с собой забрать.

Кабан – Да кому она нужна? Придут мусора, поговорят, да и всё на этом. Дочь  взрослая, уехала, знать не знаю.

Люба – Нужно мать забрать.

Гитлер – Кабан прав. Ничего мусора от неё не узнают, она-то нас не видела.

Люба – Не в них дело. Другие придут нас искать.

Кабан – Кто именно?

Люба – Такие же. Только пострашнее.

Андрей – Какие? Пострашнее?

Люба – Совсем чёрные.

Андрей – Опять приснилось чего?

Люба  - Мать сказала в разговоре. Бойтесь чёрных людей, что живут убийством.

Кабан – Может, она про спецназ? Про «Альфу», или там «Рысь» какую-нибудь?

Гитлер – Позвонить ей нельзя?

Люба – Она сама не уйдёт.

Андрей – Почему не уйдёт?

Люба – Там место силы. Когда дом покупали, долго искали. Она со двора не любит выходить, не сможет сама уйти, сила не выпустит. Дойдёт до вокзала и вернётся.

Андрей – Совсем чудеса. А она вообще-то в себе, мать-то?

Люба – По вашему – не совсем, а по-настоящему – в себе, ещё как.

Андрей – Заберём. Там, может, и отсидимся, где-нибудь в области, в Вязниках, у меня там кент был когда-то. Может, в деревне какой-нибудь, или на даче, там в лесу срубы, нет никого, как лето кончилось.

Гитлер – Сколько сидеть?

Андрей – Я б до весны, а вы как хотите.

Кабан – Правильно, зиму пересидим, а потом по одному и разбежимся.

Андрей – (Любе) Набери ей со свежего мобильника, и выбрось сразу, как поговоришь.

Люба достаёт коробку из-под печенья, полную дешёвых мобильников. Вставляет в один из них карточку, активизирует пакет, набирает номер.

Света – Мама! Привет! Мама, не всё хорошо, бежать надо… Мама, они ругаются, когда я с тобой на нашем говорю… Я виновата… Прости… Мама, ты можешь уйти?   Попробуй…Мама, тогда закройся дома, не открывай никому. Мы приедем за тобой. Скоро, завтра. Мамочка, прости… (плачет).

Света заканчивает разговор, вынимает батарею из телефона, через некоторое время выбрасывает телефон в окно Газели.

 

 

Палата Дыбенко

 

Милиционеры ужинают. Разбирая кульки, что принесла жена Дыбенко. Дыбенко спит.

Милиционер режет хлеб отобранным у Султана ножом.

Внезапно он одёргивает руку и кричит от боли, хлещет кровь, нож падает на пол.

Крупным планом – отрезанная фаланга пальца, с ногтем, хлеб заливается кровью.

Нож на полу, в крови.

 

Ресторан, много народа. Шумно за столиком молодой человек, кавказец, к нему подсаживается такой-же молодой человек, русский.

На столе графин с водкой, закуска, минеральная вода.

Русский – Привет.

Кавказец – Здравствуй.

Русский – (утвердительно) Нухит.

Кавказець – Откуда знаешь?

Русский – (показывает телефон) – Вот.  И вот в профиль.

Кавказец – Понятно.

Русский (наливает в рюмки водку, громко, весело) Ну, за встречу!

Выпивают, Русский наливает ещё .

Русский – Телефон я оставлю. Там записи по звонкам  с телефона тёлки, отдельным файлом. И ещё один файл – локализация. Точность небольшая, десять метров. Теперь слушай и запоминай. Сегодня отработали место, где её телефон больше всего наследил.

Это жилой дом, в Москве, скорее всего, там у них конспиративная квартира. Понимаешь?

Кавказец – Говори. Что не пойму, я так передам, там поймут.

Русский – Ну, за взаимопонимание!

(выпивают)

Русский – Так вот. Три квартиры заперты. Сдают, сами хозяева за городом живут, пока не нашли их. Санкции двери ломать нет. Завтра найдём хозяев, откроем, или санкцию получим. Зайдите в каждую сегодня ночью, наблюдение наше, будут в курсе. Там может быть оружие, вещи. Не трогайте ничего.  Так вот, предполагается, что там Лабунский, бывший водитель покойного Савелюшкина. Знает он много, в том числе и про эту тёлку. Надо его расспросить, а сам он - чтобы помалкивал. Нужно, чтобы тёлка к вам попала, а не к нам. Так что, мы делаем своё дело, но в некоторых местах вас вперёд пропускать будем. А в некоторых – после нас пойдёте, если у нас методов воздействия на очевидцев и прочих не хватит. И ещё – передали, чтобы без лишнего. Понимаешь?

Кавказец – Нет.

Русский – Если мы завтра войдём в квартиру, и там труп найдём, свежий, это лишнее. Закончится наше сотрудничество, и начнётся работа. Вас и отработаем.

Кавказец – Я понял, ты не газуй, запугиваешь зачем-то…

Русский – Да не пугаю я тебя, просто передаю, что сказали.

(наливает в рюмки)

Кавказец – За дружбу!

Выпивают

Русский – (встаёт, громко) Я сейчас, Або, одну секунду. Звони пока подружкам!

Русский оставляет на столе телефон и уходит.

 

 

Подъезд, ночь

Три человека открывают дверь квартиры, где жили герои. Двое входят, в руках у них пистолеты с глушителями, один остаётся в подъезде, тоже с пистолетом.

 

Квартира, ночь.

Двое передвигаются по ней бесшумно, заходят в комнату, где лежит привязанный к батарее Саша.

Осмотрев всю квартиру, один из взломщиков, Кавказец приседает у головы Саши на корточки

Во рту у Саши тряпичный кляп. Неизвестный вытаскивает кляп.

Кавказец – Живой?

Саша –(хрипло, слабым голосом) Да.

Кавказец – Ты кто?

Саша – Лабунский Александр. Заложник.

Кавказец – Тихо, сейчас уйдём отсюда.

Кавказец перерезает верёвку, Саша переваливается лицом вниз, Кавказец перерезает хомуты на руках и ногах.

Кавказец – Идти можешь?

Второй Кавказец светит фонариком, видно, что вокруг батареи натекла большая лужа крови.

Саша – Да. Иголку, сука, воткнула, болит

Кавказец – Что воткнула?

Саша – Иголку. 

Видна игла от одноразового шприца, торчащая у Саши из ягодицы. Штанина вся в крови, на игле набухает капля крови.

Кавказец вытаскивает иглу и втыкает её в подошву своего кроссовка.

Второй кавказец в это время осматривает квартиру.

Второй кавказец – Чьи это вещи?

Саша – Она оставила. Дайте пить.

Кавказец приносит из кухни стакан с водой, Саша пьёт.

Саша – Позвонили ей, она собрала всё, что было в сумку, это оставила.

Кавказец прикладывает к себе, примеряет футболку.

Кавказец – Здоровый бык.

Саша – Собрала всё, помыла, а мне иглу воткнула и кляп вставила.

Кавказец – Поцеловала хоть? Вставай, пойдём.

Саша с помощью Кавказцев встаёт, и на дрожащих, заплетающихся ногах идёт к выходу.

 

 

Машина, в ней трое кавказцев и Саша, едут по ночной Москве, выезжают за город.

 

Саша – (испуганно)Кровь не останавливается!

Один из кавказцев смотрит на потемневшее от крови сидение, на котором сидит Саша, достаёт тряпку.

Кавказец – На, подложи. Сидение испортишь.

 

Однокомнатная квартира в многоэтажном доме, это квартира Марины. Ночь. Много книг, обстановка не роскошная, но вполне современная. На столе у компьютера стоит фотография Савелюшкина и Марины, в рамочке. Марина спит в кровати, составляющей вместе с компьютерным столиком,  встроенным шкафом и парой кресел перед телевизором всю меблировку.

 

Звонок в дверь, одновременно со звонком мобильного.

Марина просыпается, берёт мобильный.

 

Марина – Да? Ночью? …Ты пьяный, Саша?... Хорошо, сейчас открою.

 

Марина встаёт, надевает халат, тапочки и идёт открывать дверь.

Смотрит в глазок.

Марина – Саша?

Услышав ответ, открывает.

В дверь вваливается Саша, бледный, осунувшийся, окровавленный.

Марина отшатывается

Марина – Что с тобой?

Саша - Сейчас, сейчас.

Следом за ним в открытую дверь заходит Кавказец и бьёт Марину апперкотом в подбородок, она падает, Кавказец успевает её подхватить. Второй кавказец хватает Сашу за шею и толкает в комнату, следом заходит ещё один и закрывает дверь.

 

 

Ванная в квартире Марины.

В ванной, лицом вниз, лежит обнаженная Марина, она избита, в ванную набирается вода, в рот Марине,  между челюстями, глубоко, вставлена сувенирная деревянная ложка, хохлома, закреплённая шнуром.

Вода прибывает, Марина поднимает голову выше и выше.

 

Над ней стоит Султан и ещё один Кавказец, с ножом в руке, он встал двумя ногами Марине на спину, не позволяя ей подниматься над водой.

 

Султан –  Куда они поехали, знаешь?

Марина мычит.

Султан – Знаешь. Сказать не хочешь.

Кавказец, стоящий на Марине, ногой наступает ей на шею, погружая голову в воду.

 

Комната Марины, в постели лежит связанный Саша.

Саше плохо, он бледный, губы пересохли и приобрели синюшный оттенок.

Постель пропитана кровью.

Возле постели стоят двое Кавказцев.

Первый кавказец – Первый раз вижу, чтобы кровь не останавливалась.

Второй кавказец – Подохнет скоро. Видишь, засыпает.

Первый  кавказец – Пусть спит. Узнать бы, как так можно убить, иголкой.

 

Кухня в квартире Марины.

Султан открывает холодильник, видит в нём сырую курицу, достаёт её.

Открыв дверцу кухонного шкафа, достаёт гусятницу, кладёт туда курицу, накрывает крышкой и ставит в духовку.

Зажигает духовку.

 

Комната Марины

Марина лежит в кровати, она оглушена, не может шевелиться, но ещё жива. Рядом лежит Саша, он без сознания.

В комнате Султан и трое кавказцев.

Султан – Надо уходить. Принесите из машины.

Один из кавказцев выходит из квартиры, второй закрывает за ним дверь.

Султан разговаривает с третим кавказцем, Нухитом, тем, что приходил на встречу со связным в ресторан.

Султан – Сделаешь, как надо?

Нухит – Султан, мусор не шутил. Если поймут, что мы – перебьют.

Султан – Они и так нас перебьют, чтобы эту ссыкуху забрать, потом, когда мы её найдём. Ты боишься?

Нухит – Кто боится?! Султан, я не боюсь никого, ни здесь, ни там. Не стоит это делать.

Султан – Всё равно уже. Без Руслана нам здесь пути не будет. Кончилась работа. (с угрозой) Так сделаешь?

Нухит – Да.

 

В дверь стучат, Второй кавказец открывает, заходит Первый кавазец с тяжёлой сумкой.

Султан – На кухне.

 

Кухня. Первый кавказец достаёт из сумки банки с растворителем, краской, лаком для паркета, открывает крышки, ставит всё это возле плиты.

 

Первый кавказец и Второй кавказец выходят из квартиры, Нухит закрывает за ними дверь.

 

Комната Марины.

Султан хватает Марину за горло двумя руками и душит. Его лицо наливается кровью, глаза блестят, он получает от этого удовольствие. Блеск его глаз приобретает серебристый цвет матовой стали.

 

Нухит, один в квартире. Он быстро закрывает все окна, затем зажигает толстую ароматическую свечу и ставит её возле постели с трупами Марины и Саши. Зажигает сигарету и кладёт её на одеяло, которым накрыты трупы, сигарета дымится, одеяло начинает тлеть. Нухит идёт на кухню, выключает духовку, затем включает снова. Выключает вытяжку. После этого идёт к выходу, открывает дверь. Внезапно резко поворачивается, возвращается в комнату и задувает свечу.

 

 

Автомобиль, ночная улица, Москва.

Султан за рулём, смотрит на часы.

Султан – Долго ждём.

Нухит – Не знаю. Всё, как надо сделал.

Султан – Не рванёт через две минуты – пойдем обратно. Нухит, молись, чтобы рвануло.

 

Мимо машины на большой скорости проезжает машина МЧС, следом за ней ещё одна.

Султан заводит машину,  разворачивается и едет вслед проехавшим машинам МЧС.

 

Ночь, двор дома. Султан идёт по двору, видит, как к подъезду, где жила Марина, съезжаются милицейские машины, «Скорая помощь», стоит машина с надписью АВАРИЙНАЯ МОСГАЗ

Султан сплёвывает в досаде,  поворачивается и уходит.

 

 

Автосалон в небольшом городе, продаются машины всех марок. Утро

Кабан разговаривает с менеджером.

 

 

Парикмахерская, день, в том же городе, Люба стрижётся, делает причёску, красивую, “свадебную». В соседнем кресле стрижётся Андрей, ему делают модную причёску, с использованием геля для волос, волосы у него выкрашены в чёрный цвет.

 

Вещевой рынок, день. Кабан и Гриша выбирают себе вещи, покупают самые яркие костюмы, туфли.

 

Магазин, отдел сувениров.

 

Люба и Андрей выбирают мягкие грушки, Андрей выбирает большого розового слона, показывает Любе. Та смеётся, выбирает зелёного осьминога.

 

Заправка, на неё заезжает купленный в салоне микроавтобус, день

Кабан выходит платить за бензин, волосы у него выкрашены в чёрный цвет, в несколько аляповатом костюме, при галстуке.

 

Кабан держит в руке двухлитровую бутылку из-под воды, заливает в неё из заправочного пистолета бензин.

 

Заправщик – Э, алё! Куда в пластик!?

Кабан смотрит на Заправщика, заливает полную бутылку, вставляет пистолет в бак.

Кабан – Стёкла протри, командир.

 

Микроавтобус, на задних сидениях спят Андрей и Люба, на переднем сидит Гитлер. В салоне микроавтобуса стоят корзины цветов, картонный ящик с микроволновкой, ящик с телевизором, ещё какие-то коробки. На видном месте - розовый слон и зелёный осьминог, слон в фате, осьминог в кепке.

 

Сон Андрея

 

Жаркая улица южного города, пыль. Андрей подходит к палатке мелкого ремонта – заклёпки, ключи, ремни, сумки.В руках у Коляна чехол от электрической гитары.

Внутри палатки сидит кавказець, пожилой, толстый, коротко стриженый.

Андрей – Эй, дядя, не знаешь, как бы мне кого-нибудь из братвы найти?

Торговец – Не знаю. Отойди.

Андрей – Ты чего?

Торговец – Отойди! Сейчас другие придут, если не уйдёшь.

Андрей – Ну-ну. И где они?

К палатке задом подъезжает грузовик с обшитым жестью кузовом, в таких развозят продукты. В кузове стоит Султан, легко спрыгивает на землю.

Он одет странно, по давно ушедшей моде – в красную рубаху из шёлка и свободные чёрные брюки, пятнадцатилетней давности покроя, зауженные книзу, в лаковые туфли, белые носки.

Султан – Пойдём в дом.

Султан заходит в подъезд, за ним идёт Андрей

Они в комнате, оклеенной очень яркими, неприятными глазу обоями с крупным узором, лиловое на жёлтом. Андрей снимает чехол с плеча и кладёт на деревянную лавку.

Султан поворачивается лицом к Андрею, весь вид его выражает угрозу, он немного подаётся вперёд. Тень, отбрасываемая Султаном на стену, живёт своей жизнью. Она дышит, пульсирует, это не тень человека, больше всего она похожа на тень «Хищника», от головы отходит несколько пар щупалец, похожих на головной убор индейского вождя, щупальца синхронно подрагивают.

Султан – Ты кого искал, солдат?

Тень Андрея тоже не соответствует ему, она угловатая, напоминает Железного дровосека из «Страны Оз». На голове у тени остроконечный шлем, с острым шишаком, немного напоминающий немецкий, времён Первой мировой войны.

Андрей тянет к себе чехол от гитары, одновременно отступая на несколько шагов, расстёгивает его, виден приклад пулемёта, это немецкий МГ-34, с дырчатым кожухом. Пулемёт никелирован, блестит.

Андрей тащит пулемёт из чехла, в руках у Султана появляются два кинжала, они горят знакомым нам серым огнём. Тени взбесились, стали больше, сошлись на потолке врукопашную.

 

Андрей вскакивает, его трясёт Гитлер.

Андрей  – Что?

Гитлер – КПП . Много машин, проверяют всех.

Андрей – Понял. Сейчас настроюсь.

Люба поднимает голову.

Люба – Приехали?

Андрей –  Почти. Аусвайсконтроль с таможней.

Люба–  Всё хорошо будет.

Андрей–  Дай Бог.

 

Ночь, дом фермера.

 

В доме Султан, Нухит, Кавказцы.

Фермер лежит на полу, Султан наступил ему ногой на горло, Филин хрипит.

Из соседней комнаты раздаются крики, видна возня на постели, Кавказцы насилуют жену Филина.

Султан – Ты понял, кто ты? Филин хрипит, Султан убирает ногу с горла.

Султан - Куда они поехали?

 

Филин – На юг, на море они поехали. Не убивайте! Возьмите всё, не убивайте!

Султан – На чём поехали?

Филин – На моей Газели. Я продал. Деньги возьмите.

Султан – Сколько их?

Филин – Трое и тёлка. Я на зоне с одним сидел, он ночью пришёл, с волыной, -“перекантуемся у тебя». Я не мог отказать, боялся.

Султан – Остальных знаешь?

Филин – Нет. Хозяйские. Старшего не знаю, но как бы не Вор.

Султан – Как его зовут?

Филин – Не поймёшь. То Коля, то Андрей. На шифрах.

Султан – Где деньги?

Филин – В ящике, в спальне, в железном ящике, под кроватью.

Султан (Нухиту) – Забери деньги.

 

Дом фермера, ночь

 

Кавказцы поливают комнаты бензином, Филин, связанный сидит в углу комнаты.

Султан выходит из спальни, лицо его багрово.

Султан – (Филину) Выбирать  надо друзей, да?

Кавказцы выходят из дому.

Султан – Нухит, брат!

Нухит – Да.

Султан – Сделай, как надо. В тот раз ты ошибся, сделай сейчас.

Нухит заходит в дом, появляются отблески огня.

Силуэт Нухита появляется в дверном проёме, на фоне разгорающегося пожара.

Султан стреляет из пистолета с глушителем несколько раз, Нухит падает назад, в дом, ноги дёргаются, он бьётся в агонии.

Султан (Первому кавказцу) – Герой может умереть, а трус должен умереть. Кто сказал?

Первый кавказец – Эмир Хаттаб?

Султан – Нет. (по слогам) Гит-лер.

 

Ферма, ночь.

Пылает дом фермера.

По территории бегают бомжи, тащат вещи, никто не гасит пожар.

 

Ферма, вход в подвал, точнее, в большой деревенский погреб, напоминающий бомбоубежище, с металлической дверью.

 

Бомжи ломом вскрывают дверь.

Бомж – Братва, Филин сгорел! Воля, братва!

Из подвала выбегают сидевшие там бомжи. Крики радости.

 

Владимир, дом матери Светланы, ночь

 

Мать стоит у стола, на столе тускло отсвечивающая серебром металлическая чаша с водой, горят свечи.

В руках у матери кот, он неспокоен. Она поглаживает его, потряхивает, как бы убаюкивает.

На столе стоит пластиковая бутыль с водой, с отрезанным горлом, в неё вставлена вторая бутыль, без дна.

Мать сажает кота в сетку и вешает сетку на гвоздь, вбитый в стену.

Насыпав в металлический колпачёк на горлышке бутыли какие – то травы, из двух разных аптечных коробок, поджигает его свечей и поднимает бутыль, бутыль наполняется дымом.

Мать вдыхает дым, секунду стоит, затем падает на стул, смотрит на огни свечей.

Камера смотрит глазами Матери, пламя свечей увеличивается, начинает коптить, превращается в пламя пожара, горит ферма. Вода в чаше начинает выплёскиваться, в ней лежит обнаженная женщина, это Марина. В воде отражается лицо Султана, оно искаженное, оплывшее, похоже на лицо утопленника.

Мать встаёт, снимает авоську с котом с гвоздя,  вытаскивает кота за шею из авоськи, подходит к столу.

Взяв со стола нож, резко, одним движением перерезает коту горло, кровь хлещет, мать направляет струю в чашу.

Вода окрашивается кровью, потом меняет цвет с красного на бурый, потом на серый, приобретает стальной блеск, как если бы в воду добавить алюминиевый порошок.

Бросив агонизирующего кота под стол, Мать надевает на средний палец напёрсток и, взяв в другую руку зеркало, сильно бьёт напёрстком по зеркалу, зеркало раскалывается.

Мать берёт чашу, выплёскивает воду с кровью на пол.

Внезапно мать падает, как падают при инсульте – сложившись, как если бы из неё извлекли все кости.

Мать лежит в луже кровавой воды и хрипит.

Свечи, горевшие в трёхсвечных канделябрах на столе, гаснут.

Видна надпись на одной из коробок аптечной травы Salvia divinorum

 

Трасса, машина с кавказцами, ночь

За рулём Султан

Камера смотрит его взглядом, внезапно на встречной полосе появляется молодая женщина на велосипеде, горит фонарик велосипеда и катофоты.

Султан – А-а, новости!

Направляет машину на женщину, видно, как она бросает руль в ужасе.

Первый кавказец, сидящий рядом с Султаном перехватывает руль, машина с трудом управляется из-за борьбы Султана и Первого кавказца, Второй с заднего сидения захватывает Султана за горло и тянет на себя, с большим трудом удаётся избежать столкновения.

Общий план – машина с кавказцами чудом избежала столкновения с грузовиком Volvo, грузовик съезжает на обочину и переворачивается. На кабине грузовика  морда волка, нанесённая аэрографом.

 

Первый кавказец – Султан, ты что?

Султан бьёт его локтем в висок, тот сползает с сидения, на секунду потеряв сознание. Второй кавказец, выхватив пистолет, бьёт несколько раз Султана по голове, тот теряет сознание, машина останавливается.

 

Ночь, лес, горит костёр.

У костра Султан, он голый, весь в шрамах, как Андрей.

Его держат за руки Кавказцы, в голове, в руках, спине, в ногах у него торчат шприцы, наполненные кровью.

У Султана невидящий взгляд, устремлённый в огонь.

 

Первый кавказец снимает шприцы, полные крови и бросает их в костёр.

После чего, поддерживаемый Кавказцами, Султан идёт к костру и проходит по углям, сквозь пламя, волосы на теле вспыхивают, Султан горит несколько секунд. Пройдя костёр, он  стоит некоторое время, и вдруг, закричав,  делает обратное сальто с места, перелетает через костёр.

После этого Султан  падает на землю и лежит неподвижно, навзничь,  с открытыми, невидящими глазами.

 

Утро, горит костёр, Кавказцы сидят у костра.

 

Второй кавказец – Султан, что с тобой было?

Султан – Ведьма. Ведьма ударила. Старики рассказывали. Теперь всё.

Первый кавказец – Слушай, Султан, может, ты и Нухита зря застрелил? Ведьма подсказала?

Султан – Нухит предатель, трус. Испугался сделать, как надо.

Второй кавказец – Ну, а с машиной что?

Султан – Ведьма приказала – «Сбей бабу!»

Второй кавказец – Это грузовик был.

Султан – Я видел бабу, молодую, на велосипеде.

Первый кавказец – Что делать будем?

Султан – Говорят, если не вышло у ведьмы, она получает удар, отдачу. А мне теперь жить недолго – с ума она меня не свела, значит, болеть буду, пока не умру.

Второй кавказец – А если найти и убить ведьму?

Султан – Не знаю. Старики говорили, всегда убивай ведьму, где увидишь. Я сильный, бывал в местах, в Бамуте. Там проклятое место, ракеты стояли, шахты. Везде, где стояли ракеты, земля проклята. Ничего не было, живой ушёл. И сейчас не смогла ведьма, может, не буду болеть, если её убью.

Второй кавказец – А кто она?

Султан – Мы к ней ехали. Тот, одноглазый, тоже ведьмак был.

Первый кавказец – Доброе дело сделали.

Султан – Нет добрых и злых дел. Всё сказки, чтобы овец в стойле держать. Или ты сильный, и все дела твои добры, или слабый, и в этом вина. (Второй кавказец) Поедем сейчас туда, за руль садись ты.

Второй кавказец – Отпустило тебя.  Если б за руль захотел, я бы подумал, что ещё болен.

 

 

Дом во Владимире, микроавтобус подъезжает и останавливается в начале улицы. Вечер

Из микроавтобуса выходят Гитлер и Андрей, берут корзины с цветами, из машины выходит Люба.

Андрей – Сядь в машину.

Света – Я с вами пойду.

Андрей – В машину.

Прекратив разговор, он поворачивается и идёт к дому, Гитлер идёт за ним по другой стороне улицы.

Подойдя к калитке, Андрей открывает её, проходит во двор, Гитлер остаётся  на улице.

Не подходя к двери, Андрей обходит дом, извлекает из корзины с цветами пистолет-пулемёт, присоединяет магазин. В рацию, извлечённую из той же корзины, говорит: « Семь» После чего залазит в дом через окно.

Гитлер, услышав по рации сигнал Андрея, подходит к калитке и стучит в неё, потом открывает и заходит во двор. Подойдя к двери, стучит в дверь

Гриша – Хозяин! Хозяин! Всё привезли, выходи разгружать!

В рации раздаётся голос Андрея «Десять»

Дверь открывается, в этот момент у Гитлера в руке оказывается пистолет, направленный в живот открывающему дверь человеку.

 

Дверь открыл Андрей, с пистолет-пулемётом в руке

Андрей – Некому разгружать, надорвалась хозяйка.

 

Микроавтобус стоит во дворе, возле него Кабан делает вид, что моет машину, водит по ней мокрой губкой, наблюдая за калиткой и соседними дворами.

Гитлер вышел за ворота, сидит на корточках, возится с запасным колесом, посматривая в обе стороны улицы.

 

Дом, комната, Люба хлопочет возле матери, Мать лежит на кровати без движения.

Андрей сидит у окна, наблюдает за улицей.

 

Люба – Маму в больницу надо.

Андрей – Здесь нельзя, найдут. Или в больницу, а самим уезжать.

Люба – Нельзя оставлять. Она нам помочь хотела, пострадала. С собой заберём, в Нижний..

Андрей – Можем не довезти.

Люба – Потихоньку поедем.

Колян – Ладно. Только прямо сейчас едем.

Люба – Хорошо.

Андрей – Покажи мне это место, силы, или как его там?

Люба – Да как же я тебе покажу. Мы на нём стоим, дом на нём построен.

Андрей – Ну, фокус какой-нибудь.

Люба – Фокус?

Люба подходит к шкафчику на кухне, достаёт из него сито, набирает из крана воду, полное сито.

Люба – На, отнеси Сане, он машину моет.

Андрей берёт сито в руки, поднимает над головой, смотрит снизу.

Изумлённый, несёт сито к выходу, открывает дверь, выходит на улицу.

 

Мать (слабым, безжизненным голосом) – Фокус, что он тебя не бросил и деньги не отнял. И что остальные от вас не сбежали.

Люба – Мама! Мамочка! (радостно) Тебе лучше?

Мать – Хуже. Умру. Бежать надо, бес за нами мчится

Люба – Сейчас едем, мамочка.

Мать – Деньги. Не трать. Не твои. На деньгах демон сидит, его деньги. Отец твой ему служил. А бес этот – другого демона слуга. Война у них.

Люба – (испуганно и в то же время нежно) Мама…

Мать – Война у них нашими руками. А у нас – их руками, твоего вот этого, других.

Люба – А тот демон на чём?

Мать – Тот сильный, местью живёт.

Люба – А самый страшный кто? Самый сильный?

Мать – Тот, что на сектах. Кто других боится, к нему попадает.

 

Двор дома.

Андрей выходит с ситом в руках за порог, медленно, чтобы не расплескать воду, идёт к машине, Кабан смотрит на него с удивлением.

Кабан – Ты чего?

Андрей – Воды тебе принёс.

Андрей делает ещё один шаг от порога, в этот момент вода моментально проливается из сита, Андрею на брюки.

Андрей – Опа! Фокус кончен.

Кабан смеётся.

 

Микроавтобус едет по Владимиру, проезжает неприметное синее здание на горке.

Кабан за рулём, Гитлер рядом с водителем

Гитлер – Знаешь, что это?

Кабан – Ну?

Гитлер – Владимирский централ.

Кабан – Хе. Ветер северный.

Гитлер – Видишь, кладбище через забор?

Кабан– Вижу

Гитлер– Мусора на централе шутят, что даже выносить не будем, через забор перевалим, да и всё.

Андрей – А ты что, во Владимирском сидел?

Гитлер – Полтора.

Кабан – И как там?

Гитлер – Так себе. Баландёр ходил, а с ним мусор. У мусора ложка. И если тебе в миску кусок картошки случайно залетал, мусор ложкой картошку вытаскивал и обратно в бачек.

Кабан – Ого.

Гитлер – А так – ничего, пацаны нормальные были, не унывали.

Андрей – Компания – это главное.

 

Дом Катерины, матери Любы, раннее утро, сумерки.

 

По улице идут Султан и Первый кавказец, Второй кавказец едет в машине, позади них.

Султан подходит к дому и заходит в калитку, Первый кавказец остаётся на улице.

Они в точности копируют действия Андрея и Гитлера.

Султан заходит за дом, пробует окно, оно закрыто. Достав из кармана моток скотча, он наклеивает скотч на стекло, после чего без шума выдавливает его. Так же поступает со вторым стеклом, после чего возвращается назад и кивает Первому кавказцу.

Первый кавказец заходит во двор и стучит в дверь дома.

Первый кавказец – Хозяин! Эй, хозяин, это ты дом продаёшь?

 

В дверь дома стучат несколько раз, условно, затем открывают, Первый кавказец заходит внутрь.

 

Соседний дом, двор, утро.

Султан разговаривает с Соседом.

Сосед – Да приезжали. Вчера приехали, Любка с женихом.  А сама Катерина  захворала. Удар у неё, доктор был.

Султан – И куда поехали? В больницу?

Сосед – Не знаю, а доктор наш, вон, в конце улицы живёт, Аня.

Султан – Сейчас у неё узнаю. А ты будь другом, зайди, мы там во дворе стоим, привезли подарки к свадьбе, помоги мужикам, у тебя оставим, пока они не вернуться. Ну и выпьем, за здоровье Катерины.

Мужик – А чё, можно, я сейчас.

 

Машина с кавказцами выезжает из Владимира, виден указатель Нижний Новгород.

 

Пожар, горит дом Катерины, из огня пожарные вытаскивают два трупа, Соседа и женщины, это Аня, доктор.

 

 

Микроавтобус едет по трассе, дождь. Кабан за рулём

 

Андрей – Ну, а потом - что?

Люба – Когда потом?

Андрей – После смерти. В рай душа попадает?

Люба – Нет никакого рая, здесь всё.

Андрей – Так ты колдуешь, и не веришь, что там есть что-то?

Люба – Душа – это искра. После смерти летит, и какое существо сильнее – то её и глотает.

Андрей – Чё, как в море? Каждый каждого ест?

Люба – Нет. Кому служил, тот тебя и пожирает, ждёт уже, наготове. А если война – то победитель.

Андрей – Какая война?

Люба -  Как у вас. Наезды, захваты. Всё, как здесь.

Кабан – У нас на зоне сатанист один торчал, из Урюпинска, на втором отряде. Перья какие-то жёг, крыс ловил. Всё по УДО выйти надеялся.

Гитлер – И как, помогло?

Кабан – Да, какой там. Проигрался потом, сам матрац свой и отнёс на петушатник, чтоб вопросы закрыть.

Гитлер – Любка, а ты гадать на картах умеешь?

Люба – Чего делать?

Гитлер – Гадать. Будущее видеть.

Люба – Женщинам прикасаться к картам нельзя. Даже в руки брать.

Гитлер – Так гадают же.

Люба–  Толку от того.

 

Микроавтобус обгоняет машина с Султаном и Кавказцами, очень быстро уходит вперёд и скрывается за поворотом, через минуту – ещё одна машина.

 

Кабан – Во дают, гонщики. В дождь…

Андрей – Смертники.

Кабан – Прям, как мы. Любка! Как там мать?

 

На заднем ряду кресел лежит Мать Любы, смотрит в потолок и не шевелится.

Взгляд её пуст.

Люба – Нормально.

 

 

Место на трассе, у начала небольшого подъёма, за поворотом. Дождь, темнеет, трасса пустая.

 

Вторая машина, в ней два человека, бьёт стоящую на дороге первую машину, пустую, пассажиры которой, Султан и два кавказца, стоят на обочине.

От удара задние огни передней машины разбиваются, лопается пластиковый бампер.

После удара вторая машина отъезжает на несколько метров и останавливается на середине дороги, блокируя движение по обеим полосам, включается аварийные огни.

Пассажир второй машины выходит из неё и разбрасывает ногами по проезжей части куски бампера, стеклянную крошку, отражающую свет фар.

 

Султан устанавливает первую машину

 

Первый кавказец медленно, осторожно съезжает в кювет.

Султан – Теперь назад.

Первый кавказец выезжает из кювета задом.

Султан – Хорошо. Они будут минут через десять.

Второй кавказец возится с пистолетом-пулемётом, видно, что в машине лежит ещё один.

Султан открывает багажник, достаёт треугольный знак аварийной остановки, канистру.

Смотрит на часы и даёт отмашку рукой.

Султан – Готовы?

Первый – Да. Заезжает в кювет, включает аварийное освещение  и выходит из машины. Двери машины и багажник оставлены открытыми, что усиливает впечатление аварии.

Султан выходит на дорогу устанавливает знак, отдаёт канистру Первому кавказцу, тот становится рядом со знаком, держа в руках канистру. Султан отходит к первой машине, в кювете, берёт пистолет-пулемёт.

 

Экипаж второй машины, два человека, достают из  под одежды металлические коробки. Раскладывают их, они превращаются в автоматы странного, угловатого вида, это ПП-90, оружие скрытого ношения.

По сигналу Султана они скрываются в кустах у дороги.

 

Микроавтобус с героями выезжает из-за поворота.

 

Кабан – Опа! Гонщики.

Андрей – Не тормози!

Кабан – И не думал!

Микроавтобус объезжает по встречной знак остановки, по обочине встречной полосы объезжает вторую машину, попадая в засаду – из леса появляются двое, ехавшие во второй машине, с автоматами наготове, справа находятся укрывшиеся за открытыми дверями первой машины Султан и Второй кавказец, Первый кавказец, схватив канистру швыряет её в лобовое стекло микроавтобуса, оно покрывается трещинами.

Первый кавказец – Стой, милиция! Из машины, будем стрелять!

Гитлер, не говоря ни слова, выхватывает пистолет и стреляет несколько раз, через стекло, в Первого кавказца, тот падает.

Андрей, вскочив с сидения, кричит

Андрей – Газу, Саня! Люба, на пол! Гаси зверей, босота!

 

Стоящие у машины Султан и Второй Кавказец открывают огонь по микроавтобусу, оказавшемуся к ним бортом, буквально решетят его.

 

Внутри автобуса

Гитлер стреляет в Султана и Второго кавказца, патроны заканчиваются, он выхватывает пистолет из-за пояса у Кабана. Стреляет, пока не закончились патроны, дёргается, закрывает лицо руками, сквозь пальцы проступает кровь.

Андрей, перепрыгивая через лежащую на полу Любу, вытаскивает из-под импровизированной из шуб, пальто и прочего тряпья постели Матери, дробовик и пистолет-пулемёт. Дослав патрон в патронник, стреляет в открытое окно из дробовика, несколько раз, патроны заканчиваются, Андрей бросает дробовик на пол и стреляет из пистолета – пулемёта.

Кабан давит на газ, выворачивает руль, чтобы вернуться на дорогу,  внезапно дверь с его стороны пробивает очередь, это стреляют из засады пассажиры второй машины. Пули попадают в Кабана, в бедро и в туловище, он дёргается и теряет управление.

 

Снаружи

Султан лежит на земле, в него попал Андрей первым выстрелом из дробовика, Второй кавказец сидит, облокотившись на машину, оружие выпало из рук, одежда темнеет от крови. Бой ведут только двое, пассажиры второй машины, один стреляет по автобусу, второй меняет магазин.

 

Внутри автобуса

 

Андрей за шею вытаскивает Кабана из – за руля, бросает его в салон автобуса, прыгает на его место.

Гитлер, весь в крови, протирает глаза.

Андрей – Вася, что?!

Гитлер – Глаза! Не вижу!!!

 

Андрей давит на газ, автобус едет.

 

На дороге.

 

Пассажиры второй машины садятся в машину и мчатся в погоню за автобусом.

Сидящий рядом с водителем пассажир перезаряжает оба автомата, затем  высовывается из открытого бокового окна и даёт очередь по микроавтобусу.

 

В микроавтобусе

Пули пробивают сидения, бьют оставшиеся стёкла.

Андрей смотрит в зеркало, затем кричит

 

Андрей – Люба! Жива?

 

Люба – Да!

Андрей – Брось им! Брось! Считай до двух!

 

Люба поднимается на колени, на коленях ползёт к изрешечённой задней двери, без стекла.

Схватив  зелёного осьминога, она зубами разрывает шов, показывается запал гранаты «Ф-1», граната облеплена пластитом из арсенала Китая и Гитлера, видна бутылка с бензином, которую Кабан наполнил на заправке.

Люба трясущимися руками разгибает усики, срывает кольцо, раздаётся щелчок.

Люба поднимает осьминога, кричит

 

Люба-Раз! Два!

 

Люба бросает осьминога через заднюю дверь.

 

Машина преследователей

Камера снимает с заднего сидения машины преследователей.

Пассажир целится в Любу, держащую в руках осьминога, осьминог летит, летит страшно, шевеля в воздухе щупальцами, видно бледное,  ненавидящее лицо Любы.

Осьминог падает на землю, машина преследователей пропускает его между колёс.

В зеркале заднего вида видно, как смеётся водитель.

 

На дороге.

 

Взрыв под машиной преследователей, машину подбрасывает, образуется огненный шар, в котором исчезает машина .

Расстрелянный микроавтобус скрывается за поворотом.

 

 

Микроавтобус

 

Андрей – Живы?

Люба на коленях подползает к Кабану, слушает дыхание, прижавшись ухом к груди.

Камера показывает крупным планом лицо Кабана, он без сознания, бледный.

Люба – Дышит!

Андрей – Мать как?

Люба смотрит на упавшую с сидений Мать, у неё размозжена голова, лица нет.

Люба кричит.

 

Гитлер – Живой. Глаза нет!

Андрей – Посмотри, как Саня.

Гитлер, всё время протирая уцелевший глаз, который заливает кровь из порезов на лбу склоняется над Кабаном.

Гитлер – Сдохнет, три пули. Но дышит ровно.

Андрей – Не сдохнет. Что там с Любкой?

Гитлер отрывает Любу, прижимающую к себе труп Матери, несколько раз бьёт её по лицу ладонью.

Люба перестаёт кричать.

Гитлер – Нормально.

Смотрит на мокрое платье Любы

Гитлер – Ранена?

Люба – Нет.

 

Андрей – Что там?

Гитлер – Обоссалась. Цела.

Внезапно Гитлер взасос целует измазанную в крови Любу.

Гитлер – Спасла, спасла…

 

Микроавтобус стоит возле моста через небольшую речку, Гитлер, Люба и Андрей, с сумками стоят возле него.

Андрей достаёт телефон, набирает номер.

Андрей – Слышите, вы, здесь машина, там труп и раненый. Мост через Несыть. Дед Пихто!

Андрей выбрасывает телефон в реку, герои бегут в лес.

 

Лес, ночь

 

Гитлер, Люба и Андрей бегут по лесу, падают, они обессилены, видно, что они бегут всю ночь. Люба в грязном свадебном платье, в туфлях с отломанными каблуками. Андрей и Гитлер в костюмах, все в крови.

 

Раннее утро, небольшое озеро в лесу, место странное, деревья изломанны, земля вокруг озера изрыта воронками, заросшими травой и свежими.

 

Гитлер, Андрей и Люба на берегу, они раздеты до белья, Гитлер постирал костюм и развесил пиджак, брюки и рубаху на кустарнике, Андрей переодевается в камуфляжную одежду, которую достал из сумки. Люба тоже переодевается, в спортивный костюм.

Гитлер покрыт татуировками, на груди, на сердце, там, где обычно можно было ожидать увидеть портрет Ленина или Сталина – наколот  Гитлер.

 

Переодевшись, Люба отходит от берега, в лес, нагибается, рассматривает, а затем рвёт какие-то травы.

 

Андрей – Нет патронов.

Гитлер – Вообще?

Андрей – Ноль.

Андрей берёт пистолеты, пистолет-пулемёт, дробовик, которые были в одной из сумок, и зашвыривает их в озеро.

 

Люба возвращается из лесу, в руках у неё букет разных лесных трав, Люба что-то жуёт.

 

Подойдя к Гитлеру, она знаком показывает, чтобы он смотрел на неё, затем плюёт ему кашицей из изжёванных растений в глазницу с вытекшим глазом, Гитлер дёргается от боли.

Люба – Потерпи, потерпи.

Люба зубами отрывает часть букета, жуёт, затем опять плюёт Гитлеру в лицо.

 

Трасса, на ней грузовики с солдатами внутренних войск, солдаты строятся цепью вдоль дороги, затем углубляются в лес.

 

***

На месте засады, трасса перекрыта, в фургон грузят трупы Кавказцев, Султана среди них нет, в фургоне лежат ещё два обгоревших трупа, это пассажиры второй машины.

 

Озеро в лесу.

Гитлер надел мокрый костюм, голова у него перевязана тряпкой. Отвернувшись к озеру, он открывает и закрывает складной нож, потом прячет его в рукав, надрезав подкладку.

Андрей сидит на корточках у воронки, Гитлер подходит и садится на корточки напротив него, их разделяет воронка.

 

Гитлер - Слушай, Петеля, есть разговор.

Андрей – Говори.

Гитлер – Не пойду с вами.

Андрей – Почему?

Гитлер – Не хочу. Не верю.

Андрей – Мне?

Гитлер – Нет. В фарт твой не верю. Точно, кончился он. А, может, из-за неё всё, из-за Любки. По её глупости нас нашли, не пойду с ней.

Андрей – Понятно. Что думаешь?

Гитлер – Дай мою долю, да и расход. Бомжом прикинусь, домой, в Крым поеду.

Андрей – Запалят тебя одного.

Гитлер – А с вами – грохнут. Я как-нибудь сам.

Андрей – Неприятно такое слышать, братуха. Да ещё от тебя.

Гитлер – (с угрозой) В смысле – от меня? Внеси ясность.

Андрей – Да не пыли. Я к тому, что ты – то понимать должен, что втроём нам легче будет. Зверей положили, ничего нас не держит, махнём на Алтай зимовать. Машину намутим. Мне с Любой вдвоём сложнее, за ней ещё смотреть, пока научится так жить…

Гитлер – Нет. Как Витька грохнули, я сразу свалить хотел, единственно, что надо было помочь, мамашу её забрать. Не бросил тогда, а сейчас – всё. Так дашь долю?

Андрей – Дам. Китая долю тоже хочешь?

Гитлер – Нет. Он один был, передать некому. Вам нужнее будет, Кабана откупить, и вообще.

Андрей – Там ещё нарисуется бабло. С оффшора, Люба наследница.

Гитлер – Не надо мне. Не жил хорошо, нехер начинать.

Андрей – Я тебе рыжуху с делюги отдам, там много.

Гитлер –  Давай.

Андрей встаёт с корточек, Гитлер тоже встаёт, видно, что он в напряжении.

Андрей подходит к сумке, приседает над ней, расстёгивает.

Гитлер делает шаг к Андрею.

Андрей – Стой, где стоишь!

Гитлер – Ты чего?

Андрей – Не подходи. Раз у тебя веры нет, то и тебе нет.

 

Андрей достаёт из сумки пачки долларов, много, двадцать пять штук, бросает их на траву, затем достаёт кулёк с золотом, взятый из сейфа Дыбенко, бросает его туда же.

 

Андрей застёгивает сумку, встаёт, отходит, Гитлер приседает на корточки и кладёт деньги и золото в пустую сумку.

 

Андрей – Ну всё, краями.

Гитлер – Если я запалюсь, ты не подумай. Я кладку не дам.

Андрей – Я и не думаю. Бывает. Перегорел ты просто, кента увалили, глаза нет…

Гитлер – Знаешь, Андрюха, в другом дело.

Андрей – В чём?

Гитлер – Аллес. Не для меня уже это, отвоевал я. Старый.

Андрей – И это тоже. Я ведь тоже уже, отвоевал, от безнадёги в эту делюгу нырнул.

Гитлер – У тебя хоть получается, вон и сейчас,  ни царапины. А меня как что-то изнутри грызёт. Нельзя с таким работать.

Андрей – Ну, ладно. Иди, братан. Может, свидимся.

Гитлер –  Свидимся, а как же.

Гитлер и Андрей жмут друг другу руки, Гитлер поворачивается и уходит в лес.

Андрей смотрит ему вслед, потом достаёт из рукава складной нож и прячет его в карман.

Внезапно раздаётся взрыв, над озером вздымается фонтан воды, за ним другой.

Люба, спавшая под деревом на наломанных еловых ветвях, вскакивает.

Люба – Что это?!

Андрей – Бегом отсюда! Это полигон! Артиллерия!

Андрей и Люба бегут в лес, раздаётся ещё несколько взрывов.

 

День. Гитлер, небритый, чёрный, с повязкой на голове, в мятом, грязном, бесформенном костюме, с клеенчатой сумкой идёт по узкой лесной дороге.

Слышна стрельба из автоматического оружия. Навстречу Гитлеру идут несколько солдат с лопатами.

Гитлер – Сынки, а чего это, стреляют?

Солдат – Стрельбище здесь(машет рукой, показывая), смотри, не забреди случайно, дятел.

Гитлер – А-а. А я думал – война.

Солдаты смеются и идут дальше.

 

Ночь. Гитлер ползёт по лесу, над его головой пролетают пули, попадая в стволы деревьев, время от времени пролетает трассирующие.

Гитлер выбирает дерево потолще, делает на нём ножом затёс, затем копает ножом яму  в корнях соседнего дерева.

Выкопав яму, он кладёт туда пластиковую бутылку, в ней золото.

Гитлер (закапывая яму) – Вот тут хорошо, дятлы не бродят…

Замаскировав яму, Гитлер ползёт обратно, так же, под пулями.

 

Андрей и Люба в кабине грузовика, ночь.

Пожилой Водитель разговаривает с Андреем. Люба спит.

Водитель – И чего вас попёрло из Москвы до Коврова на попутках?

Андрей – Не до Коврова. Мы всю Россию хотим на попутках. Посмотреть.

Водитель – Дочке показываешь, что ли?

Андрей – Почему дочке? Жене!

Водитель (смотрит на Андрея с уважением) Ну, молодец, мужик.

 

 

Комната в частном доме, ночь. Андрей и Люба  в постели.

Андрей – Планы есть какие?

Люба – Не знаю. Я одна теперь, мамы нет.

Андрей – Зато денег - полные мешки. Выбираться будем отсюда, в город.

Люба – В Нижний?

Андрей – Сначала в Нижний, а там посмотрим.

Люба – Мать сказала, что денег тратить нельзя, не наши они.

Андрей – Как думаешь, кто твою мать съел? Какой демон?

Люба – Обиды, наверное.

Андрей – Надо бы в монастырь съездить. Замолим грехи, заживём, как люди.

Люба – Можно и в монастырь. Если пустят.

Андрей – Чего ж они нас не пустят? Мы пожертвование сделаем.

Люба –  Могут меня не пустить, и на деньги не посмотрят.

 

Больница, палата, на кровати лежит Кабан

 

Возле кровати сидит следователь, рядом врач, несколько милиционеров в штатском, один в форме. Нога Кабана в гипсе и висит на противовесах, её вытягивают грузом, виден блок, трос, гири, всё это присоединено к спице, которой проткнута насквозь нога Кабана.

Кабан весел, говорит тихо, но много и быстро, видно, что он под действием обезболивающего.

Кабан – Да говорю ж я вам, не знаю никого. Купил машину, от жены сбежал, и сразу свадьбу во Владимир повёз, заработать. А тут стрельба.

Следователь – Слышал уже. Ну, а стрелял кто?

Кабан – Веришь, как на войне – со всех сторон.

Следователь – Ну а Нестерова давно знаешь?

Кабан – Кого?

Следователь – Террориста, киллера и авторитета организованной преступности Андрея Валерьевича Нестерова? По кличке Петеля.

Кабан – Первый раз слышу.

Следователь – Ну, ещё поговорим, у тебя вся машина в его пальцах. Думали, Бог прибрал бродягу, а нет. Нам придётся.

Кабан – Может, он мне машину продал?

Следователь – Ну, давай, келешуй, спи,  поправляйся, завтра снова зайду. Готовься, Набок, ещё один червончик сидеть, раз тебе одного мало.

Кабан – Да не грузи ты. И так едва жив.

Следователь – Ладно. Радуйся, что жив.

Следователь встаёт, выходит из палаты, за ним идёт врач, остальные милиционеры.

Последний опер, возвращается от дверей палаты и сильно дёргает за гирю, Кабан кричит от боли.

Опер – «Не грузи», животное.

Опер выходит из палаты.

 

 

Ковров, частный дом.

В комнате Андрей, в дверь стучат.

Андрей подходит к двери, и . став сбоку, спрашивает

Андрей – Чего там?

Голос Любы – Это мы.

Андрей открывает дверь, заходит Люба и Мужик.

Мужик – Вечер добрый.

Андрей – Привет. Присаживайся.

Мужик садится за стол, на столе бутылка водки.

Люба – Пойду закуску порежу (выходит из комнаты)

Андрей – Ну что, нашёл?

Мужик – Принёс.

Андрей – Показывай.

Мужик достаёт из сумки свёрток,  разворачивает его, виден огромный револьвер несуразного вида.

Андрей берет в руки револьвер, разбирает его и рассматривает

Андрей – Пиздец, ну и инструмент. Это резиновый?

Мужик – Ну да. «Ратник»

Андрей – Ну и на кой он мне? Доваривались на настоящее.

Мужик – Ну ты чё, парень? Я тебе что, КПВТ принесу? Пушку самолётную? АГС? Не делают у нас пистолетов.

Андрей – Делают. «Каштан» делают.

Мужик – Там не вынесешь, ни целый, ни частями. Строго очень.

Андрей – Вообще, что ли, никак? Помню, в Ижевске автомат на каждом углу можно было купить. А у пацанов «Макар» вместо рогатки был.

Мужик – Вспомнил, ага. У нас тоже можно было, сейчас прижали. Разве только с начальством договориться, спишут у себя как брак. Каждый месяц комиссия стволы режет и в переплавку. Ты не бойся, он не резиновый. Ствол настоящий и барабан без дырок. Под 32-й калибр, под охотничьий. Гильзы обрезать надо и пороха меньше сыпать, а пуля обычная. Свинцовая. А хочешь, таких дам?

Мужик достаёт из кармана несколько патронов с огромными, заострёнными пулями, похожими на боеголовки ракет.

Андрей – Это что?

Мужик – А мы пулю от «Утёса» пополам режем, потом обжимаем в калибре. Броник пробивает, насквозь. Пошли в лес, на Ширину гору, тут недалеко, сам увидишь. Водились бы здесь медведи – и медведя на жопу посадит.

Андрей – Много патронов?

Мужик – Есть. Тридцать штук хватит?

Андрей (смеется) На три жизни

Мужик – Тридцать дам, а больше и не надо – на пятом выстреле рука отнимется, а на двадцать пятом и сам развалится, проверено.

Андрей рассматривает револьвер, ещё раз заглядывает в ствол.

Андрей – Прямо как в кино. Не смотрел, про бандитов?

Мужик – Хер его знает, может и смотрел. Как называется?

Андрей – Да не помню. Про маму что-то там. Там один у ссыкух ракетницу забрал, смотрит на неё, и спрашивает: « И откуда ствол такой, дикий?»

Мужик и Андрей смеются, заходит Люба, несёт тарелки с колбасой, огурцами…

 

Сон Андрея

 

Андрей идёт по полутёмным улицам  промышленной зоны. Улица – это проезжая часть между двух высоких бесконечных стен из кирпича, за которыми что-то вспыхивает, как электросварка, поднимаются клубы пара, что-то ухает, грохочет. Проходит мимо КПП, из КПП выглядывает Гитлер в форме охранника, смотрит на Андрея, не говорит ничего, просто поднимает руку, сжатую в кулак, подобно жесту «Рот-Фронт»

Андрей проходит мимо, сворачивает в какой-то переулок. Вдруг от стены отделяется невысокий, худощавый человек.

Молодой человек, юноша, «малолетка» обращается к Андрею.

Малолетка – Эй, мужик!

Андрей – Чего ты?

Малолетка – Мужик, у тебя нож есть?

Андрей – Нет.

Малолетка – А надо.

Внезапно рука Малолетки удлиняется, становится похожа на плеть и так же, как плетью, движением плеч, Малолетка бьёт Андрея под лопатку, верхней частью кулака,  в котором ничего нет. После удара Малолетка вскарабкивается, как кот, по кирпичной стене и исчезает за ней.

Андрей  щупает себя под лопаткой, смотрит на руку, на ней нет крови.

Он подносит руку к лицу, камера смотрит глазами Андрея, горизонт запрокидывается, он смотрит в сумрачное, багрово-синее, почти ночное небо, небо становится всё меньше и меньше, пока не сходится в точку.

 

Ночь, комната.

 Андрей вскакивает в постели, Люба тоже просыпается.

Люба – Что ты, что ты?

Андрей – Сон.

Люба (с тревогой) Плохо?

Андрей – Убили.

Люба бросается Андрею на шею. Поглаживает его, успокаивает.

Люба – Ну ерунда, ерунда, сны разные бывают, не все в руку, успокойся, родной мой..

Андрей – Завтра уходим.

Люба – Как скажешь. На машине поедем?

Андрей – Нет, электричками. Третий день не в себе, как бы не нарваться.

 

Электричка

В электричке Андрей и Люба, сидят друг напротив друга. Вокруг пассажиры с кладью, два мужика, не особо прячась, распивают бутылку водки.

По проходу идёт компания выпившей, агрессивной молодёжи, пройдя ряд сидений, они бьют по ним руками, как – бы считают.

Молодой гопник (Андрею) – Слышь, мужик, ногу убрал!

Андрей – Не вопрос, конечно!

Андрей подвигается на сидении, компания идёт дальше, выходит из вагона в тамбур.

 

Пассажирка – И не стыдно вам, взрослый мужчина, не одёрнули хулиганьё. В кого сейчас мужики превратились! Стыд один, или пьянь, или не пойми чего!

 

Люба, услышав это, улыбается, затем  начинает смеяться, смех её становится истерическим, она плачет…

 

Тамбур электрички, компания молодых людей открывает дверь, чтобы перейти в другой вагон, из открытой двери навстречу им выходят трое ОМОНовцев, с автоматами.

Первый ОМОНовец, мельком взглянув на компанию, сразу же бьёт того гопника, что разговаривал с Андреем, коленом в пах, гопник сгибается от боли.

 

Баня в тюрьме, сдав одежду в прожарку, вновь прибывшие проходят в небольшую комнату, выложенную чёрной «кладбищенской» плиткой, с зеленоватым отливом.

Комната с очень низким потолком, из укреплённых на потолке труб течёт вода, очень слабый напор.

Кабан, на костылях, в свежих шрамах от ранений,  разговаривает с Зеком, худым, не молодым,   в татуировках.

Кабан – Прикинь, я три года на воле был. Женился, машину купил.  Ну, думал, заживу – и на тебе, мало того, что подстрелило какое-то зверьё, ещё и делюгу шьют.

Зек – И у меня то же, братан. Прикинь, таксистом работал. Я семёрку сидел, хотел семёрку на воле пробыть. И случайно пассажир забыл в машине волыну. Прикинь, мусора прошмонали – а там Стечкин, под седушкой. Меня сюда, а пассажира ищут.

Кабан – Во пассажиры озверели.

 

Появляется Банщик, молодой, из заключённых, кричит на Кабана и Зэка.

Банщик – Давайте заканчивайте, сейчас воду выключу, тут баня а не …

Зек (стоя спиной к Банщику, намеренно громко, указывая на Банщика через плечо, большим пальцем) Как думаешь, в очко лупится?

Кабан – Чтоб быть банщиком на СИЗО и не пороться – так не бывает.

 

Кабан и Зек смеются, Банщик исчезает.

 

 

 

Пустынная степь, выгоревшая от солнца трава, возле бетонного колодезного кольца сидят Китай и Гитлер. Они без ран и шрамов, у Гитлера два глаза.

Китай и Гитлер сидят рядом, поджав ноги по-татарски. Колодец полон воды, в одном месте, где кольцо выщерблено, стоит алюминиевый ковшик, крышка от солдатского котелка.

К колодцу подходит Андрей.

Андрей – Привет, бродяги!

Китай – Привет, Колёк!

Гитлер – Привет! (Китаю) Он Андрюха.

Китай (безразлично) Привет, Андрюха!

Андрей – Напиться тут можно?

Гитлер – Не так просто.

Андрей – Чего ж не просто?

Андрей берёт в руки ковшик, зачёрпывает из колодца воду, вода вспыхивает в ковше,  как бензин, ковшик пуст.

Андрей – Строго тут.

Гитлер – А ты думал. Вон, я рукой хотел зачерпнуть. (показывает обожжённую руку). Присаживайся.

Андрей садится, так же, как и остальные, лицом к колодцу, поджав ноги.

Гитлер – Ковш поставь.

Андрей ставит ковш под выбоину в кольце.

Гитлер – Китай, у тебя откуда погоняло такое?

Китай –  А я в детстве в Китай бегал, кунг-фу научиться. До Читы доехал, там с поезда сняли.

В руке у Китая появляется маленький камушек, он бросает его в колодец, уровень переполняется, вода стекает в ковшик.

Гитлер – (Андрею) Теперь у меня чего спроси.

Андрей – А тебя чего Гитлером прозвали?

Гитлер – Я как заехал на зону, в первый раз,  там козлота с меня план выбивать начала, черенками от лопат. Я и говорю – План вам будет, только обойдётся он, что Гитлеру война.

Андрей (смеётся) – И как?

Гитлер – Ну,  осмотрелся , понял, что свалу нет, или план или убивать будут каждый день, одному воткнул электрод, меня на новый срок, его на больничку. Так и прилип этот Гитлер, я даже масть по приколу набил.

В руке у Гитлера появляется камень побольше, он бросает его в колодец, вода стекает в ковш.

Гитлер – Пей, Андрюха.

Андрей пьёт воду, ставит ковш под выбоину.

Китай – А у тебя откуда погоняло?

Андрей – По фамилии. Нестеров моя фамилия. Батя лётчик был, военный, в аэроклуб меня записал. Гуляю во дворе, выстругиваю винт к модели, тут идёт один, проходу мне тогда не давал. Ну и сразу мне выписывает в ухо. Я ножик, которым строгал, ему в пузо и воткнул, на малолетку поехал. Ну, там и прилипло, «петля Нестерова», потом просто Петля, а потом, для простоты – Петеля. Батю из партии и из армии, родня терпилы добилась. Отец мне не простил до самой смерти. Сказал, что я у него небо отнял.

 

В руках у Андрея оказывается большой камень, он бросает его в колодец.

Гитлер – Ну, теперь с тобой не пропадём, а то нам уже и рассказать нечего, а пить хочется. Жарко.

 

Молитвенный дом, баптисты или адвентисты,  может быть и Белое братство.

Среди молящихся - Люба, она очень скромно одета, в платочке. В глазах её горит огонь истинной, фанатичной веры.

 

Крым, весна. Рыбаки возвращаются с моря, на берегу лежит овчарка, со свалявшейся, линяющей шерстью, безобразными, растянутыми сосками. Собака смотрит в море, не отводя глаз