ФИО? Читать когда научилась?

Трубачева Анастасия Юрьевна. Букву ё проебала паспортистка, остальное проёбываю сама, хорошим свинговым темпом.

Родители инженеры, я гуманитарный урод в семье.

Научилась читать в 2,5, причём первое слово было не то «электростанция», не то «космодром». Потом, кстати, нашла в песочнице пластмассового космонавта с небольшим бабьим лицом, побаивалась его и уважала, на всякий случай даже звала синоптиком, а «космонавт» осталось тайным именем. О тех «синоптиках», которые террористическая группа, узнала, понятное дело, много позже.

Когда ты поняла, что в жизни что-то не так? Сколько тебе было лет, ты сама сообразила, или были гуру из Бобруйска?

Наверное, после рождения (сразу под капельницу). Может, оттуда есть пошла вся эстетика с болтами во лбу? Не знаю. Помню, однако, вот что. Ехала я в автобусе. Сколько мне было... Лет пять. Передо мной стоял мужик и держался за поручень. А кисть второй руки у него была из какого-то искуственного метериала, обмотанного чорной изолентой. Я увидела, и у меня дух захватило от такой красоты. Дядька глянул на меня и отвернулся. Ему было неинтересно. Даже не предложил сходить посмотреть марки, впрочем, я была с кем-то из взрослых.

На самом деле, сейчас я уже считаю, что по большому счёту, всё обстоит так, как надо, просто мне недоступна вся логика. И стараюсь жить праведно – чтобы не родиться в следующей жизни банкой из-под печени трески. Тружусь, как бульдозер на выставке авангардного искусства. Есть уважаемые люди, я даже учительство от них готова стерпеть, в объёме 200 печатных знаков. А больше душа не приемлет.

Мозги на место встали и душа успокоилась аккурат после клинической смерти. Даже цветную одежду после этого начала носить, до того ходила в чорном, как собственная вдова.

Стихи пишешь или записываешь? Поговори про стихи и прозу.

Жопа в процессе почти не участвует. Хотя мозг, вроде бы, одновременно с пищеварительной системой формируется?

Говорить стоит, скорее, о прозе – стихи-то у меня получаются сами, а нерифмованные кубометры сверх плана требуют определённой усидчивости и продуманности, поэтому интересно.

Писатели разной степени мастерства и бесстыдства всё чаще (вот именно, всё чаще - зацени этот прекрасный язык лоботомированного журналиста, которым я владею) задают себе вопрос – нет, не «почему эта блядь получила Национальный бестселлер, а я, примерный семьянин, - нет?». Они вопрошают: «что я могу привнесть нового в нашу прекрасную русскую литературу, которая на сегодняшний день не так уж и прекрасна?».

В начале, разберёмся, что происходит с тематикой. Лютый постмодерн, где Ванька Жуков ездит верхом на Василь Иваныче овердрайв, может быть весел и напихан по самое горлышко замысловатыми метафорами, особенно если его соорудил талантливый наркоман или персонаж со справочкой из психдиспансера, но по содержанию он, что называется, ни уму, ни сердцу. Хочется на это ответить, аки Веничка Ерофеев (не путать с косноязычным псевдо-гуру, однофамильцем Виктором): а я ещё больше ерунды нанесу!

В литературе, пожалуй, не хватает таких личностей, которые жили бы интересно и писали при этом технично. Это прямо-таки прекрасно, когда автор описывает то, что видел, трогал и переживал сам. Такие вести с полей. Ещё лучше, если они отчасти интерактивные. Спокон веков шибко умному, да чересчур одинокому читателю/зрителю хотелось поделиться с селебритис своими горестями и радостями, а то и, проявив полезную сноровку, переженить любимых киноактёров. Интернет – удобная вещь, если автор имеет немного свободного времени, не боится забрызгать полы песочного плащика, а также обладает живостью речи и быстротой реакции.

Что же до родной – и заимствованной, - речи, то здесь есть источники, к которым ещё никто особо не припадал. Технические термины, забытые диалектизмы. Да хоть язык порносайтов. Он энергичный. К тому же в этом малопочтенном, но востребованном сегменте сети мало рытья в психологии. Как в кино о Софи Лорен, чудесном, где её в театральном кружке учат изображать чувства: выпученные глаза стреляют влево – недоверие, вправо – подозрение. Это идеал и для бумажной литературы. Вот, стало быть, план для меня, как поёт одна талантливая канадка с расплющенным носом.

Что же до специальной лексики и её сложности для среднего читателя, то это нормально – прочитать десяток книг, чтобы понять одну.

А теперь как вам такое. Переживший свой яд Сорокин недавно сказал, что женщина может стать качественным писателем при одном условии – если зашьёт себе влагалище. У меня вместо него разворот книги Розанова. Что, съел? К тому же, баба бабе рознь. За что одну оближут, за то другую на хвост нанижут. Меня оближут, думаю.

Слова «я люблю стихи» следует понимать так же, как сентенции вроде «я люблю животных». Каких? Чернобурку стеклянноокую поверх коричневого твида? Печень трески? Осетра усатого? Что, всех любишь? Кормишь, лечишь? Особенно осетра? Ах, осётр не животное. Ах, он рыба. Всё равно любишь? Из окна его кормишь? Значит, котиков из окна, а осетру – в прорубь корма кидаешь? Венки в проруби, усатое рыло из воды и любительница поэзии в полушалке. С корзиной мотыля.

Назови десять имён пейсатилей и поэтов.

Десять – в честь негритят?

Плясали братья во дворе балет про белу лебедь, Макс Фрай упал на кожуре и братьев стало девять. Купили братья героин, Ширянову приносят. Ширянов ногу оголил, и стало братьев восемь. На Витухновскую глядят – обабилась совсем, и говорят «ты там не брат», и стало братьев семь. Толстая, видя это зло, решила похудеть, но хуй не вырос оттого, и стало братьев шесть. Спросили братья за столом - слабо сюда насрать? Сорокин душу высрал вон и братьев стало пять. Однажды братья с ружьецом пошли играться в тире, попали Стогову в лицо и стало их четыре. Потом на речке по воде пускали пузыри, Радзинский выпустил к беде, и братьев стало три. Попал к Пелевину штакет - хуёвая трава, в один конец ему билет, и братьев стало два, Акунин молча походил с закушенной губой, макулатуры наплодил и умер сам собой.

На месте этой десятки могла бы находиться и любая другая, никого не жалко, потому что это, в данном случае, не люди, а символы. Да, справедливости ради, мне нравятся переводы с японского Чхартишвили (он же Акунин), последним из них рассказ читала про собачью невесту, замечательный. Ширянова с героином я напрасно повенчала, это малосовместимо. Витухновская вообще великая и настоящая.

«А если встречу я тебя, то между глаз тебе влеплю, Ведь ты насилье любишь, бля, и я насилие люблю». Про Витухновскую.

А так – из распоследних-современных что-то ничего не хочется потом перечитывать. Я люблю Платонова, Сашу Соколова. Из стихов холинские нравятся. «Сказал: потанцуем под патефон. Сам дверь на замок.
Она к двери, там замок.» Вот такой он был, Холин.

Ты обратила внимание, что жизнь в последнее время меняется быстее? И радикальнее. Говорят, конец времён близок.

Жизнь быстро меняется, но не у всех. Тот, у кого ничего не было, уходит в минусовую степень, тот, у кого было, приобретает космическим темпом. Сейчас появляются какие-то новые образы жизни, им придумывают названия. Вот семья, например: отец носит в портмоне марочки, мать ходит по дому на копытах и с хлыстом, дочь в 16 лет поселилась одна – сделала в новой квартире ультрафиолетовое освещение и наполовину ослепла. Не волнуйтесь, с ней всё в порядке, работает дизайнером интерьеров (в Москве дизайнеров, что в Нью-Йорке – фотографов), но видите, индивид не поспевает за технологиями. ЭВМ сжимались в кулачок и учились говорить человеческим голосом – для того, чтобы не знающий, как без помощи учёного соседа открыть новое окно броузера, пользователь писал другому – „ты hui666gzer93kh“? А другой ему в ответ „hy324yhjfhcn, smeni kodirovku mudak“? Позвольте докладчику зажать условные глазные мозоли руками, как положено в таких случаях.

Кстати, хорошее у нас получается электронное интервью. Спиритический сеанс чем-то напоминает: сидит медиум за столом и у блюдца спрашивает – хорошо ли на том свете кормят нашу барыню? А блюдце ему в ответ: en1arge your l/-\dy-pleaser.

Ты с народом общаешься? С незнакомыми?

Не всё же на меринах ездить. В общественных местах интереснее. Было дело - сидел в вагоне метро рядом со мною дедушка. Что-то читал. А потом посмотрел на меня, да как скажет – вы суфражистка. Ого, думаю. И пошла у нас беседа. Дед мне поведал, что во время крестин маленького Нестора Махно на священнике загорелась риза. А дедов прадед у Махно баянистом был. Я заслушалась. И тут замечаю, что сижу в луже. А жолтый ручеёк течёт со стороны образованного дедушки. Я посмотрела довольно укоризненно. - С вами, собственно, и не обязательно было говорить, чтобы понять, что вы – настоящая суфражистка – повторил дедушка, - Впрочем, это всего-навсего пиво. И он достал из кармана плаща банку балтики, из которой, в самом деле, пролилось. Приехала домой, рассказала другу. А он мне на это:

- Не знаю, я не суфражистка. Я бы вскочил.

Стихи - когда начала писать, и когда начала писать такие, что не стыдно стало показать? Когда начала обнародовать стихи - и где?

Стыдно - не стыдно - вряд ли связано с качеством стихов, скорее, с внутренней стыдливостью и её постепенной утратой. Складывать нескладушки китайской раскладушкой я начала ещё в песочном возрасте. И продолжаю до сих пор. А впервые показала подруге, в настолько зрелом возрасте, что то, от чего ожидались необыкновенные ощущения и перемена восприятия мира, уже к этому времени произошло.

Ощущения и вправду неплохие, но ход мыслей остался прежним. В связи с этим, можете называть меня человек-овощ, дорогие обитатели грядок.

В первый раз напечатали в журнале Вавилон. Туда тексты отнесла Ирина Шостаковская. И опубликовала тайно, как Лютер – Меланхтона. В следующий раз Ира, войдя во вкус, издала таким же манером разудалую порнографию моего авторства, якобы сценарий для исторического фильма, который изначально был предназначен для единственного человека. Ему понравилось, он до сих пор цитирует это непотребство, когда по ходу народных гуляний намешает синьки с керосинкой и облизывает – тьфу, – мне шею, считается, что незаметно. Потом уже был сборник «Пчёлы против пасечников», тематически-химический. Непонятно, как мои тексты туда взяли - мой опыт в этом поле не то, чтобы невелик, он ничтожен.

Кто повлиял из классиков-современников?

Холин повлиял. Настолько, что у меня есть под него пара явных закосов. Про неосознанные заимствования молчу – это виднее со стороны. Как, например, то, что на всех паспортных фото я похожа на Инну Чурикову в исполнении Фаберже.

Хотя сторона бывает разная, некоторые умники великие, завидев у меня знакомые анапесты, радостно подпрыгивают, как чорт на вербе, и говорят – о! заимствование из Бродского. Позвольте выглянуть из вагончика: господа... вы охуели... господа... знаете, сколько лет я не перечитывала Бродского? знаете, насколько мне неблизки все эти джон-донновские шкафы, пыль, моль, высосанный из кружки Эсмарха Нобель?

Стихи и секс - у многих это вместо секса. У тебя?

У меня сейчас тоже вместо секса, точнее, секса в данный момент нет (жду встречи с мужем), а стихи есть. Нет, это всё-таки не взаимозаменяемо.

Для меня не существует секса как неуправляемого гормонального фонтана - надела красное платье, чтоб казаться ещё и ещё, вылетела на улицу, скок в маршрутку, там усатый таксист, радио шансон, чувство побеждает разум, уже и рулит только левой, на первом же повороте маршрутка правым боком в отравленный КАМАЗ - хуяк! На похоронах его безутешная толстожопая жена плюёт мне в мёртвый прекрасный лик, и за дело. А мой безутешный муж оттаскивает её за волоса. Нет, это всё не дело. Если эдак ретроспективно жизнь свою оглядеть, то видно - большая редкость, когда мне в голову и в пещеристые тела ударяло. Зато если уж ударяло, то килограмм на 120.

Неприличная жизнь у меня сложилась довольно-таки поздно – когда нормальные люди честно закатывали глаза и прикусывали губы на квартирах у хороших знакомых, у малознакомых джентльменов, на задних и передних сиденьях митсу эклипсов, в тёплых ароматных подъездах и проч., я читала книж

К известности как относишься? Не к своей, а вообще.

Известность – вещь сомнительная и относительная. Дженнифер Лопес известная? А Николай Кузанский? А комета Галлея – она известная? Или знаменитая? Или всё-таки известная? Особенно сейчас, когда прогресс хромированными щупальцами всем желающим поднимает веки, видно, что на видное место можно поставить и бельевую прищепку, будет пользоваться успехом. Более того, бельевая прищепка может открывать счета в оффшорных зонах, покупать виллы и делать прочие вещи, заставляющие следящих за светской хроникой домохозяек кудахтать уже в ритме gabba – 300 ударов в минуту. Стать богатым. Стать известным (или знаменитым?). То есть, не только – ым, ещё и – ой. Знаменитой. Женщина тоже человек (Oi! Попробуйте не разлучать женщин-заключённых с детьми, попробуйте уравнять на практике работающую женщину в правах с работающим мужчиной, techno iz da pawa, пользуюсь случаем, вставить сюда эту тему). Войти в кроссворды. Стать истуканом, которому приносят еду, питьё, наркотики и готовых на всё здоровых гладких гурий. Или кого там... По желанию.

Мерзотная кальвинисткая доктрина о богатстве и успехе как свидетельстве божьей благосклонности теряет на бегу свои нечистые кальсоны.

Вот тебя читают – за что? Как говорили (да и говорят) «серьёзные» неприятные люди – что они в этом усматривают?

Не очень понимаю, зачем кто-то ещё читает, что я пишу. Для меня это терапия, вроде изготовления спичечных коробков. Пишу, главным образом, про болезни, психологические проблемы современного человека, жилищные условия, рынок рабочей силы, цены на нефть, поединок евро и доллара. Когда читаешь это, кажется, что всё приручил: такие хищные вещи загнаны в довольно корявый и убогий текст. Значит, уже не страшно.

Страх перед смертью, болью, многих заставляет притворяться их эмиссарами. Заигрывать с чужими берцовыми костями, выблеванными через рот в мескалиновых спазмах, байронические всякие фортели выкидывать. Готы-чорные колготы. Кто попроще, тот просто читает криминальную хронику – держит в руках маньяков, разложенных на печатные знаки. Недолго.

Мне это не нужно. Верю в вечную жизнь, умею варить супы. Вообще уважаю хороший добротный суп и не стесняюсь говорить об этом –любить надо свободно и открыто, иначе это не любовь, а пошлая случка.

Твои тексты многие принимают за наркоманские. Даже иногда пеняют.

Могут. Делать-то нечего – работать не интересно, брак неудачный, выход один – принять. Вот недавно и чорненькую цыпочку из группы «Та.Ту» обвинили в пропаганде наркотиков. За то, что она публично рассказала, как пробовала колоться и тут же это дело бросила. Из этой позиции следует вывод – оказывается, причиной детской и подростковой наркомании служат слова о наркотическом опыте поп-звезды, а вовсе не нищета, социальная неустроенность и психологические проблемы в семьях . Значит, прямое дело комиссий по охране здоровья и защите детей - чесать язык в телешоу, сражаясь с растлителями. Там ещё открыл второй фронт с тушёнкой и патефонами музыкант Галанин в трёхнедельной завивке, импозантный такой мужчина. От обиды, наверное, – до татушной популярности ему, как пешком до Сатурна. Лицемерные сволочи пиарят себя, обгладывают куриные ноги, танцуют мамбу. Защита детей, борьба с наркоманией – в суп идёт всё. Ладно. Всё равно – им на Страшном суде спичечными коробками стоять, не нам, с нашими нимбами два метра в диаметре. Я, к слову, свой растила без стимуляторов: мне они просто не нужны.

Какую музыку слушаешь?

Думаешь, я вот это слушаю – дррррыннн... дрррынннн...? У кого коричневая кофта и синие носки... Серьёзный, «диссидентский» русский рок – процентов на 90, - это такое напрыгивание с авоськой в руке на хорошо одетую дамочку: «возьми меня домой! Отмой! Отсоси! Отсоси, сука, я тем летом босиком ходил! Рубль! Два рубля! Как нету, вон какая сумка! Не дашь? Не дашь... А я про тебя песню напишу. Тебя как зовут? Молчишь? Сам скажу! Дай скажу! Моя голова... с переполненной плахи... Рублик...»

У меня soulseek стоит, программа по обмену файлами. Объёмы скачанного подсчёту не поддаются. Что характерно, в Штатах эту программку используют прежде всего для поиска электронной музыки. А кино ищут через DC++. Слишком много латиницы, да?

Слушаю то, что друзья записывают – вкус у них хороший, руки - на все руки, чтобы и деточкам их и жёнам было счастье, и чтобы дом полная чаша. Позолотите ручку, э!

Сегодня у меня вот что играло: Asian Dub Foundation, Boredoms (вот, кино мне записали с их саундтреком – Ichi the Killer, погляжу), ДК (наша, русская группа ДК), саможжёный сборник Cumbia – это песни такие о кальмарах, осьминогах и смуглых девушках. Oldupaa Vladimir Otun – горловое пение. Да чего там.

Кошмары – снились?

Кошмары ночные я видела с детства, причём интересные достаточно. Года в три – будто пальцы у меня отламываются, а из шкуры моей, из отверстий этих, саранча лезет. Саранча мне нравилась – своим видом и движениями. А потом, после того, как сыночек родился, всё это великолепие куда-то делось, и бог бы с ним. Изредка вижу что-то такое, но уже несерьёзно. Вот когда в больнице димедролом кололи, сны знатные снились. Сперва совершенно безлюдные – вокруг только механизмы, шестерёнки сверкающие. Дня через два увидела себя в телефонной будке, у меня было металлическое лицо, очень красивое, и по нему ртуть какая-то лилась.

Что бы ты хотела сделать?

Не вообще в жизни, а как этап, чтобы "доказать всем". Или уже сделано?

Я только себе доказываю. Раньше мне хотелось что-то доказать посторонним. Мужчинам – что у меня растут усы (и правда, растут небольшие, чего уж там), женщинам – что я умею готовить, животным – что у меня шесть сосков, минералам – что я не растворяюсь в воде. А сейчас всё равно, что мужчины, женщины и животные подумают. Долг и удовольствие – вот это дело. А зрительский зал может пирамиды строить физкультурные, или павьянами скакать, это не важно.

Ты тусовала с НБП? Как они тебе вообще, как сам Лимон?

Я как раз не имею особого отношения к НБП, потому что беспартийная принципиально. В НБП состоял и состоит кое-кто из моих товарищей. Из завязавших в своё время по причинам «недостаточного радикализма» партии - моя подруга Рита.

Она ещё ходила на сходки к Дугину-геополитику, причём там её принимали за мальчика. - А как же летом? – спрашивала я. - А летом – в пиджаке, - скромно отвечала Рита.

Из лимоновского мне нравится многое, да и сам подход к писательству – тоже (про его не джентльменство и спесь пусть пишут подробно по шестьсот шестьдесят шестому разу рассудительные критики). Это не просидевший всю недолгую жизнь в библиотеке Лотреамон, у Эдуарда Вениаминовича руки в сале от каменьев, привет, Майринк. Кабинетные писатели могут до усрачки раскладывать пасьянсы из готовых и полуфабрикатных словоформ, но, если в книге не видно прямого действия, – это пузырь без глаз и ушей.

В НБП, конечно, есть смелые ребята. Шли на верный суд и расправу из чувства национальной солидарности. Права русских за рубежом не ебали наше правительство раньше и сейчас нельзя сказать, что начали. И стало это заметно ещё во время информационного говнопада, который запустили в США против «русской мафии». Тогда всё началось.

Можно сколько угодно ругать русских, которые не желают учить государственные языки Прибалтики. Важно другое. Те НБП-шники показали, что убеждения – это не всегда журналистская торговля сфинктером за бумажки с архитектурными памятниками, за них надо отвечать. Уважаю. Дмитрию Бахуру эфесбешники ломают огнетушителем кости, но его нельзя победить.

Революция - ты за или против? И за какую?

Революция в классическом понимании (если не копать глубоко тайный ход мастей, а глядеть по верхам) представляется моей дилетантской персоне так – отправить семью в европы и лазить по разрушенным новостройкам - отстреливать злых и жадных, в то время, как хитрая и, более спортивная сволочь точно так же ищет тебя. То есть это гражданская война, со всем говном и страданиями наиболее незащищённых. И здесь никто не будет застрахован от того, чтобы попасть в руки умных, которые примутся драть долой ногти, имея в виду узнать – где праведно награбленное добро? Про обидные случайности вроде пули-дуры (да ещё с накрашенными вишнёвым губищами) и вовсе молчу.

Сомневаюсь, что такое случится у нас в ближайшее время – нашли пузырь пшеничного за пластмассовым ведром и жизнь налаживается.

А что, если революцию спустят, как в рассказе «Каштанка», сверху на верёвочке? Пересмотрят земельную реформу, например… Или вот жилищное законодательство это отменят, от передела собственности откажутся.

Да не спустят, и говорить нечего. Только пару раз стряхнут.

Стоит ли об этом жалеть? Нет. После революции люди меняются мало. То есть, всплеск вооружённой активности кому-то даёт полезный опыт боевых действий, у кого-то забирает жизнь и здоровье. Говорят, больше мальчиков в это время рождается, да. Но природу человека это дело не меняет. Есть такая старая добрая песня: «Можно веселиться, читать и писать, Лучше молиться и бомбы бросать.» Всё больше хочется молиться и всё меньше – бросать бомбы (хотя тоже когда как). Мне же 26 лет, считается, что в этом возрасте уже пора уверовать в эволюционный путь. И, пока эта вера входит в меня, как мудрый пони в белокожую развратницу на сайте из интернет, расскажу вот что.

Как-то раз я затесалась на первомайскую демонстрацию, в колонну анархистов. Потому что там играли джаз. Анархисты были прямо-таки синдикалисты: несли транспаранты с объявлениями о работе. «Веб-дизайн», «кройка-шитьё» и так далее, с номерами телефонов. Когда матюгальник дошёл по рядам до меня, я тоже сказала в него пару слов: «Долой сифилис! Долой цитомегаловирус! Долой уреоплазмоз!». Это очень актуально, друзья, оставайтесь с нами.

Германия-Эстония. Как привыкла и привыкла ли. То есть - ты патриотка или нет?

Даже не знаю, что ответить. Допустим, скажу я, да, я патриот, а ты возьмёшь и меня спросишь, много ли я сделала для Родины, я честно отвечу – да с кыскин хер, и ты меня обсмеёшь как-нибудь. Ну, вот грамоте я разумею. Не считаю свои тексты даже полудрагоценными, но нравится кому-то – и хорошо. А пишу я по-русски. И это, собственно, цель, я не ориентируюсь на то, чтобы меня переводили. Слишком много непереводимого.

У меня есть в Берлине подруга, Вика Баркова. Она талантливая и безумная. Говорит так: - Батя! (а батя у неё ветеран Афганистана) - Спасибо тебе, что ты не араб. Дед Данила! Мой дед напивался и палил под это дело пол-деревни, но его всё равно любили. Слава Богу, что я русская!

А ведь я её понимаю, именно в таком юродском «пропадай – моя – телега» духе. Хотя во мне больше панславизма, что ли. То есть сербов, поляков, украинцев я воспринимаю как-то условно - родственно. Мне сейчас скажут – окстись, Украина в НАТО вступает, а вы где, про Польшу вообще молчим, Сербия сама плевала на своё славянство, белоруссы тебе братья? А я отвечу – да не пиздите, много вы понимаете.

Немцы мои рассказы про нашу (славянскую) историю, книги, аудио и видео слушают ещё как. Для многих это разряд электричества уровня телефонной розетки, без преувеличений.

Что характерно, в Германии из обманчиво-мёртвой концепции крови и почвы выжила почва. То есть тот, кто имеет немецкое гражданство, официально считается немцем. А кровь – нет: среди коренного населения вообще не принято выпячивать свою национальную принадлежность. Поэтому они слегка удивляются, когда кто-то это делает и к тому же не стыдится своей истории – это важно. В Германии недавно судили правую ультру из группы Landser, которые, в частности, пели, «Уже с самой школы детей начинают учить плохому, дескать, - мой деда был убийцей, поэтому виноват и я». Показательно. У них ещё такой текст есть: «Лётчик-бундесверовец, ты идиот, сербы достанут тебя с неба и поделом – что ты там забыл? Делаешь то, что велит тебе Америка».

Многие замечают, что те, кто приезжают в Германию из Восточной Европы, часто съезжают к правым взглядам. А что, традиций политкорректности нет, смотреть же на албанца, который стоит в пешеходной зоне с протянутой рукой, хотя получает тысячу в месяц, что намного выше обычной социалки, довольно дико. Я не исключение – я не дама в чорной вуалетке из Армии Спасения. К примеру, заметно, что здесь курорт для исламистов и скоро он будет везде. Речь не о том, плохо это или хорошо, просто другая цивилизационная ветка постепенно выпирает европейскую. И растворяется в европейском цианиде только самый её кончик. Количеством это не уравновесить, остаётся качество. Тогда можно прекрасно соседствовать, ходить через дорогу на шашлыки и звать к себе на расстегаи. При условии, что у всех дела идут нормально и существует равновесие сил. Такая утопия... Не нужны никакие законы о хиджабах, если собственная культура стоит не на пластилиновых костылях, а на своих надёжных трёх ногах.

Но этими взглядами с высоты полёта птичьего помёта, пусть литературно-художественный альманах «Элементы» занимается, а так я экзистенциалист, конечно, то есть главное – всё-таки человек. И культура любая интересна. К тому же, когда приезжаешь в Европу или Прибалтику, проще и на свою страну, и на её язык, и на себя посмотреть со стороны, это важно для оптимизации материала.

А мои друзья - это вообще 4й Интернационал.

что чисто визуально бросается в глаза в Германии? Поговори про фашистиков.

Интересно, как в бундесреспублике отличается от российского уличный стиль, идеи интерьеров, облик того же метро. Если заглянуть под шляпку, увидим следующее: в России среди стремящегося, (бля), к совершенству облика, женского полу прижился костюмчик яппи, секретаршин скафандр. В Германии был 1968 год, что на уличной моде отразилось - будь здоров. Армейская сумка или облепленные карманами штаны на приличной шписерской, как здесь говорят, даме (шписер значит обыватель, только оттенок у слова более негативный, жлоб), это нормально. У нас все-таки на коне фемина крашеная, на каблуках и в юбке. Небрежность в одежде у нашего зачаточного среднего класса не приветствуется, а богему не берем, у нее все не по-людски.

В немецком дизайне помещений часто пакля свисает, веревки натянуты, костыли железнодорожные - это как когда-то была у них кухня бедных, суп из бычьих хвостов, картошка печеная, а сейчас все это подают в ресторанах. Смотришь на плакаты в метро и видишь - старый добрый экспрессионизм не забыт. Немцы очень носятся со своими знаменитостями и национальными особенностями, (что не отменяет массовой культуры, просто одно другому не мешает). Это, наверное, пережитки позднего объединения страны, высокое территориальное самосознание. Идеально подходящий для примера человек ассоциирует себя, в первую очередь, с местом, где родился, с узким кругом знакомых и родственников. Немцы - и в маленьких городках это заметнее, - бережнее относятся к своему прошлому, именно на уровне семьи или города-деревни. Во многих домах в углу хомут висит или там лампа шахтерская на подоконнике тускло поблескивает - от предков досталось. Тем более странно выглядит этот феномен коллективной вины, он светит пришитыми к жопе ушами, в первую очередь, на уровне государства. Газету читаю - лес горит, дерево горит, Шредер говорит: вторая мировая война велась для защиты еврейского народа.

Без комментариев, как писали во время оно под картинкой с Пиночетом, пихающим головой в мешок трудовой народ. Стыдиться своей истории вообще глупо. Поступки людей оценивать с моральных позиций можно, но применять ту же шкалу при оценке более масштабных процессов - все равно, что рассуждать, хорошо ли поступил один биологический вид, полностью выев другой. Он поступил ни хорошо, ни плохо. Он поступил.

В России, казалось бы, историю забывают уже наутро после варфоломеевской ночи, но чернобурые кошечки и голубые фламинго, которые шьют одежду, пишут музыку, режиссируют массовые праздники и творят прочее подобное тому, не забывают ничего. Придумать что-то относительно новое сложно, поэтому так и будут лепить на спину советский герб, имея наглость называть его своей трейдмаркой, делать бесконечные каверы старых песен о главном, иногда копать время глубже - в кринолины и нарышкинское барокко, стыдливо обходя этнику. Очень немногие вдаются в подробности тех ста цветов, которые у нас полыхали в двадцатые годы. А жаль, это настоящий источник питания, если к нему подрубиться, а не останавливаться на уровне толкучки с иностранцами в красноармейских ушанках, с бабушками-орантами с вязаными шапочками на руках и неприятными типами с фашистскими касками. Кстати, пользуясь вашей трибуной, передаю последним привет и благодарность за традиционное угощение на рабочем месте - как из поваренной книги Елены Молоховец - икра, блины, мясо, винегрет (не забыть бы чего), чай, водка. Ребята, удачи и поменьше производственных травм!

Бог, Б-г, Будда, Жопа Бритого козла - что? Есть объект культа?

В начале девяностых мы с дружком придумали юбилейную серию монет – Будда, Черчилль, Муссолини. Критерий подбора персон, конечно, весовой. Так и в выборе веры. Я верю во всё, что имеет вес. Вот Матушка Пресвятая Богородица – хоть ты в неё верь, хоть не верь, а она есть и помогает, если попросишь. С другими тоже договориться можно, если им не врать совсем уж беззастенчиво.

Интерес в жизни - как ты его понимаешь? То есть-то, ради чего стоит страдать в калиюге.

Ничего нового не скажу – жизнь мила (вот какое я специальное бабье словцо для вас придумала, дорогие читатели) тем, что она вечная. Я это разумею так, что, если есть какие-то возможности и упускаешь их из рук – в следующем раунде они уже не придут. Или наоборот – показал себя как надо, и будут впредь тебе бонусы. Как надо – не всегда ясно, так что жизнь даже интереснее, чем игра в рулетку.

Насчёт мучений – в моей жизни их нет. То, что можно так назвать, я стараюсь воспринимать отстранённо, даже если оно и тяжело чрезмерно для моей небогатырской комплекции. Того стоит.

Про мотивы других я и не знаю, что сказать. Кто-то, может, мечтает, чтобы его некролог в районной газете напечатали. А кто-то вообще святой и мне его не понять.

У тебя есть гражданская специальность?

Я историк. Средние века, раннее новое время. Что-то вроде писательства, здесь тоже – кто убедительней соврёт, тот и царь горы.

А в прикладном плане разбираю немецкую скоропись 16-17х веков, хорошее занятие.

Про интернет скажи чего-нить. Про публику в нём.

В интернете хорошо. Это, помимо прочего, такая адская машина коллективного психоанализа. В сети расправляет плечи наш зачаточный средний класс. Обрати внимание, как много в рекламе изображений клерков в привольных и невозможных на рабочем месте позах – раскорякой, на шпагате, прыгающих, отжимающихся от пола. Проявляющих нестоические эмоции, орущих, хохочущих. Дурдом – дом дур, да? Под этими белыми рубашками бьётся деструктивная сила, пузыри говорливые. Многие из офисных работников воспринимают себя как современный пролетариат. Неслучайно это цунами эстетики (Игорь Северянин меня бы похвалил) плаката двадцатых годов. Следите за рекламой, правда, она о многом говорит. Человек, вынужденный весь рабочий день проводить в позитивном наморднике, ищет возможность выгулять своих персональных звероящеров без ущерба для производства, интернет для этого – идеальная песочница. Можно попробовать этих чудовищ и вовсе выгнать из работника прочь, как сайентологи это делают. Но тогда уже будет тоталитарная секта, да? Как пишут в газетах? Я-то бумажных газет не читаю...

У меня теперь свой, кровный сайт есть. (www.toxoplazma.ru) Современная наука позволяет сейчас творить что угодно, иные сайты заводятся и сами собой. А у нас всё по старинке, м+ж. Вообще_ очень на соответствующее из жизни похоже, когда что-то там, например, с дизайном по почте решаем: так, так, правее, левее, давай!

+++

И напоследок. Наше интервью – художественный текст. Как говорят «серьёзные» - в нём усмотреть нечего.

В таком случае – до новых встреч.

Стихи для публикации:

видишь, за деньги ведущая в передаче для бедных ест из мисочки пищу для котов и собак, если я стану богатой, то сомневаюсь, что так, а, наверное, так, что за это мне подарят потом нулевые цветы. мне на это насрать, потому что мне будет, о чём рассказать. так что, кошки, собаки, кроты и киты, приходите, поешьте салаты, попиздите о том, как я правильно стала богатой, как я правильно всем показала, что прячу внутри, без особых трудов со своей стороны, без особой страны, без особых налогов, салаты, друзья, это вещь, не бывает их много, ну почти что как рваных кишок, это da, это sein, это кот и мешок, это вечный дизайн, посмотрите, зашили к обеду, я лежу, будто в киев в плацкарте я еду, всё так чисто, меня не противно потрогать. ах, вам всё же противно? а жрать не противно? немного? потерпите. дойдёт и до вас полевая дорога.

+++

мы стали богатыми
и бедным себя раздали.
ноги - в переходе на Курскую,
руки - на Ярославском вокзале.

+++

когда мне на выбор страну или остров, канаву, дубраву, страну и кровать, я, глядя на точные майские звёзды, самим предложу в этот день помирать. коню у реки не преломит колена внезапная жажда текучего льда, плюёт роговица на землю полено, я знаю, что он не придёт никогда. ни веток, ни круглого чёрного сруба в заплывшем от тайного счастья глазу, свисает парча с раскалённого крупа, а мысли лопатами рубят лозу. осталось мне стать только авиабазой и ездить по морю на двух островах, чтоб местные люди, больные проказой, от скорости выли в землЯных домах. чтоб воды кипели от рыб-истуканов, встающих до неба на чорном хвосте, чтоб ближние страны и дальние страны ругали меня в каждый миг новостей, чтоб дряблые боги хватали друг друга за гладких зверей в головных колтунах, а крепкие парни с ненашего юга ходили поверху в пятнистых штанах.

+++

шатуны, шатуны, мы делили штаны, полдня - я, полдня - ты, молодые глисты. - у тебя послезавтра Серёга - носи, но тогда в понедельник уже не проси. - расскажи, как ты ловишь - в кулак или так? - это правда, Серёга - тамарин мудак? полетай-полетай, но во вторник отдай. - у него вот такой по сравненью с рукой. - погляди на себя, у тебя у самой. - у меня три рубля, а у бога шестьсот, попрошу ещё два, не заставит же в рот. - вдоль дороги расти, белой пылью трясти, отберёт всю тебя, никогда не проси. - пусть меня отберёт, но Тамарку прибьёт, она нитки кусает - иголки куёт. - кто черней, кточерней, ком червей, шан ечто, кто в автобусе ловит чертей под пальто, я топор, я багор, я непойманный вор, его руки ношу на себе до сих пор.

+++

под небом голубым есть жолтое пятно.
останься молодым, доешь своё говно.
чини водопровод, чтоб было, где спустить,
копи на бабу год, чтоб чаем угостить.
из пластиковых рам знакомые глядят,
о близости к ворам они тебе пиздят,
о новых адресах они тебе поют
и руку при часах под нос тебе суют.
под небом голубым есть жолтое пятно.
останься молодым, доешь своё говно.

+++

загорелась лесная звезда над рекой, кто-то дышит сквозь трубки сухих тростников, только топот идёт по деревьям такой, будто гонится стая немых дураков за сорокой, укравшей у них голоса. я закрою глаза, из которых текут по щекам муравьи, я закрою глаза на проросшие пни, на сырые огни, на умение ждать. приходи ночевать.

+++

в разноцветной реке не видать ни кораблика,
возле берега ил и гнилая доска.
по течению выше текстильная фабрика,
в деревянных руках васильки из песка.
птица с длинным хвостом прокричала страдания,
чешую уронив с чернолаковых плеч,
как прощалась со мной Афродита Урания
и кусала платок, чтобы следом не бечь.
в разноцветной воде растворяется разное,
сапоги из резины и прежний покой,
и приходит туда Афродита безглазая
и, мутнея от ветра, стоит над рекой.

+++

как поступить? ну как, как поступить? может, на хвост ему наступить? он не почувствует. он бесчувственный. на шею вешаться страшно, хватать его под руку стыдно. куда-то с ним ехать опасно. а вдруг он глупОй и заразный? а если взять и булавку заговорить и засунуть? куда-нибудь там в карман ему? или что там можно придумать? а если надеть босоножки? или короткую юбку? а есть ещё штука на блошке, похожа на чорную губку. ну что, говорят что двадцатых. при этом почти что не ношена. а если е-мейл мой сосватать? но так, чтоб совсем осторожно? а если он будет смеяться? ведь вон же какой бездуховный. а если предложит остаться? я буду краснеть, как поповна. а если остаться не скажет, а сразу потащит в подсобку? а если там чем-то измажет, а если придавит коробкой? а если мы в лифте застрянем, то все же подумают дурно? а вдруг к батарее привяжет?

а я бы хотела культурно...

+++

первомай мой, первомай,
кого хочешь обнимай.
жопу ейные дружки
разорвали на флажки.

+++

твоя жопа, что пизда,
поясню сравнение:
сёдня нет, а завтра да -
всё по настроению.

+++

если хуя нет совсем,
расскажи об этом всем.
люди любят горе и
всякие истории.

+++

+++

сопли из глаз, добро, удобрение. садитесь, дедушка, это конечная. перевернулся камаз моего терпения - закрестились доски по встречной. смирные прорастают растения, под тосол лезут сами листами, что-то вас странно весною посеяли - все вы с высокими голосами. там бьют на жалость, а я бью просто, заходите, гость, заносите вилы. вырасти кости такого роста, чтобы их вам на двоих хватило. выдерни рёбра, скрепи верёвочкой, дай много слёз и немного силы, чтобы не звали в метро жидовочкой, сделай лицо нейтрально-милым. много вас, суки, таких просчитанных, много вас, бляди, таких разношенных, что ж не берёте, о чём начитаны, что же так тянет вас в непохожее. или не знаете, что вам хочется, или боитесь издохнуть старыми, или поймать на колени дрочите то, что пиздели блие с годарами.

+++

зачем же ты его посылаешь ты, дура? – спрошу я скребущих асфальт многоногих, как будто и не возле парка культуры верхом на ветру после пятой дороги. менту я в колено уткнусь головою, как будто он сон и от этого сгинет, немного повою, фонарь надо мною опасно висит, как закинутый спиннинг. мешать алкоголь с этим самым не умно, когда на асфальте, то падать не сильно, сравнить если с облаком окололунным и с серой, для кола подросшей осиной. немытые руки ведут свои волны, по тонким бровям недоеденным ногтем, пустивши коней на говно, я дополню - засос на плече и засос возле локтя. тебе всё равно, кто тебя обнимает? тебе это давка в трамвайном пенале? но если резьба у двоих совпадает, то это другое, попробуй трамала. прости, не трамала. попробуй влюбиться, я правду такую несу – охуеешь, такую, что ей не упасть-не разбиться, такую, что только тебе и доверишь.