Пастораль*

Обычно поутру помещик Усестов сечет девок на конюшне, но в этот раз робеет выйти из кабинета. Достав свежий платок, он дышит на него, а затем, помахивая им напротив носа, пытается уловить запах. Отчаявшись, он кричит пуская петуха:
- Конон, насекомое, поди!
Является Конон - изрядный детина.
- Нюхай, животное, лучком не тянет ли?
Усестов дышит Конону в лицо. От жуткой вони у Конона подгибаются ноги и он падает на колени. На его глазах появляются слезы, он даже крестится:
- Христос с Вами, Ваше Высокородие, ничем не тянет, свежо-с!
Усестов умиротворяется и ласково шлепает Конона пониже спины. На радостях он пытается облобызать любимого слугу в обе щеки, но тотчас брезгливо морщит лицо:
- Да ты, срамная вошь, никак луку поел?
Смущенный Конон убирается восвояси.

Некоторое время спустя Конон занят уборкой в гостиной. Он делает вид, что протирает зеркало. На самом деле он украдкой дышит на него и нюхает запотевшее место. На его лице сомнение. Появляется горничная Лизанька - румяная и опрятная. Она держит жестяную лейку с целью поливать герань. Опасливо оглядевшись, Конон набирает в легкие побольше воздуху и стремглав подскочив, дерзко сует голову Лизаньке в декольте, желая пощекотать там бородой. Крепко уперев рот между девичьих грудей и сильно сжав их, он громко делает бр-р-р-р-бр-р-р-р. Лизаньку тошнит на герань.
- Батюшки, святые угодники, лучишем-то как разит...
Оторопевший Конон обнюхивает свои подмышки и мостится обследовать портки между ног.

В гостиную заходит помещик Удодович - сосед и приятель Усестова, большая умница. Добродушно улыбаясь он обращается к Конону:
- Эй, инсектус, доложи барину.
Раскрасневшийся Конон мчится на конюшню. Удодович недолго думая подходит к Лизаньке и обеими руками выковыривает из декольте ее тайные прелести, решительно их мнет и мокро лижет. У Лизаньки на глазах появляются слезы:
- Матушка, пресвятая богородица, лучком-то как тянет...
Удодович недовольно косится. Он достает пузырек с о-де-лаваном и плещет Лизаньке в декольте:
- Милая, пореем от тебя пахнет, что-ли?
Покрасневшая Лизанька начинает рассеяно поливать герань.

В этот момент в гостиную бодро заскакивает разрумянившийся Усестов с хлыстом в руке. Он обеими руками хватает Лизаньку за пышный зад и счастливо улыбаясь задирает ей подол с намерением немедленно ее высечь. Однако Усестов тотчас кривится и несколько отстранившись плюет Лизаньке за декольте.
- Да от тебя, поселянка, никак лучищем несет?
Лизанька роняет лейку и закрывает лицо руками. Удодович и Усестов, завидев друг дружку, бросаются навстречу и целуются взасос. Лизанька, пользуясь тем что на нее не смотрят, машет юбками вверх и вниз, опасаясь не из под подола ли идет смрад.

Тем временем друзья, взявшись за руки и улыбаясь прохаживаются по комнате. Усестов, перейдя на шепот:
- Dites moi, mon cher ami, sentirez vous l'odeur d'oignon?
Усестов осторожно посвистывает в сторону Удодовича:
- Фью-фью...
Удодович зажмуривается от неожиданно резкого запаха и высовывается в окно, чтобы отдышаться.
- Мой милый друг, я ничего такого не чувствую.
Усестов облегченно вздыхает. Удодович, отдышавшись:
- Одного я никак не пойму, милый Усестов, отчего Вы - культурный человек, вечно сечете девок на конюшне. Не лучше ли будет на паровой молотилке?
Удодович набирает полную грудь свежего воздуха и выдыхает в комнату. Отвратительная вонь заставляет Усестова шарахнуться к комоду. Он наливает себе мятной настойки, залпом выпивает и занюхивает хлыстом. Затем, переведя дух, отвечает:
- Мужики на деревне говорят, что так оно лучше.

Эпилог.
В нескольких верстах от описываемого места, на новенькой Испано-Сюизе, проносится мимо коварный помещик Частоплюев, осматривая ...десят десятин отборной земли, засеяной луком. Несколько месяцев назад в германском агрономическом журнале он через подставных лиц опубликовал статью о вновь открытых свойствах лука-порея, якобы придающего небывалую мощь мужским способностям, увеличивая остроту и продолжительность оргастических ощущений. Необычайная вонь, издаваемая с некоторых пор аристократическим сословием, вскоре приведет к массовым волнениям в деревне и известным революционным событиям.

А пока наступает время обеда. Помещики кушают лук, а Лизанька, собравши лушпайки в подол, несет их на конюшню к Конону, где они вместе их пожирают с жадностью саранчи.

Пастораль* - написано в начале девяностых качестве сценария для рекламы зубной пасты и вместе со слоганом "Аристократическая свежесть" было выдано клиенту, после чего наши пути больше не пересекались.